– Спаси, – прошептал мальчик, хватая его за обувь.
– Помоги нам, Оливер, – умоляюще добавила женщина, сжав его предплечья.
– Оливер! – эхом разнеслось по помещению.
Голоса звучали всё громче, заглушая его собственные мысли. Оливер, не в силах вынести этот гул, упал на пол, выронив арбалет и сжал голову руками. Противный смех захлестнул комнату, оглушая его.
– Оливер Браун, – раздался строгий голос откуда-то издалека. – Если плохо себя чувствуешь, попроси мать, чтобы отпустила тебя домой.
Оливер резко открыл глаза. Перед ним предстала привычная школьная картина: потёртые парты, одноклассники, смеющиеся над ним, и учитель, недовольно качающий головой. Оливер, тихо кивнув, поднялся со своего места и, собрав учебники, направился к выходу.
Перед тем, как выйти из класса, он оглянулся, дабы точно удостовериться, что он не спит и всё происходящее с ним в его кошмаре останется там же. Выйдя в коридор, он медленно направился к кабинету с табличкой: «Хана Браун – школьная медсестра».
– Оливер? – женщина озадаченно посмотрела на него. – Опять кошмары?
Оливер устало кивнул и сел в кресло. За окном барабанил дождь, крупные капли стекали по стеклу. Мысли его были смутными, но одна тревожила больше всего – как незаметно проскользнуть мимо тех, кто как обычно поджидает его у школьного выхода.
Мать Оливера переехала в Марль* ещё до рождения детей, Оливера и его сестры Аделайн. Пытаясь спастись от гнёта диктатуры в своей стране, она пересекла границу Родины, сбежав в Германию, в надежде обеспечить себе достойное будущее. Хана всегда искренне верила, что сможет сделать свою жизнь лучше, и с этими мыслями она мотивировала себя жить дальше, борясь за своё благополучие несмотря ни на что. Спустя два года после переезда она познакомилась с молодым человеком, Августом Брауном. Казалось бы, Август души не чаял в Хане, сдувая с неё пылинки день за днём. Но счастье продлилось недолго.
В день, когда пошёл первый снег, у молодой пары родился первенец. После этого жизнь женщины кардинально поменялась не только тем, что день и ночь у неё на руках был вечно плачущий ребёнок, но и сокращением мужа на работе, которая приносила значительный доход. Прозябав так какое-то время, пара начала часто ругаться на постоянной основе. Дошло всё до того, что Август поднял впервые руку на свою жену. Женщина уйти не могла, да и некуда было с ребёнком на руках. Она простила его, думая, что такого больше не повторится.
– Вот, – Хана протянула болеутоляющее. – выпей и иди домой. Учителей я поставлю в известность.
Оливер тяжело поднялся с кресла, чувствуя, как усталость сковывает его тело, и направился к выходу из кабинета. Преодолев длинный школьный коридор, он вышел на мокрый двор, где серое небо сливалось с землей под глухие удары дождя. Возле арки, ведущей к выходу со школьной территории, уже ждали те, кого он больше всего не хотел видеть. Их силуэты вырисовывались в сумраке, и сердце Оливера сжалось от предчувствия беды.