её сон. Руки первого махали в воздухе, как будто молотили кого‑то, но второй стоял спокойно, даже не двигаясь, не пытаясь отстраниться от мелькающих в воздухе перед его лицом кулаков. Как заворожённая она смотрела за этим зрелищем, не чувствуя холода от босых ног, стоящих на ледяном линолеуме. И когда первый, казалось, сейчас обрушит кулаки на стоящего перед ним человека с сумкой через плечо, она едва не вскрикнула, чтобы разбудить бабушку, но вместо этого увидела такое, отчего крик поневоле замер в горле и вместо него вышел наружу какой‑то приглушённый стон. Первый резко развернулся и сделал шаг по улице в направлении трёхэтажек. В эту секунду второй быстро (очень быстро!) сунул руку из кармана в сумку, выхватил оттуда нечто, напоминавшее узкую палку‑прут и, размахнувшись над головой, с размаху вонзил её в шею повернувшегося к нему спиной человека. Тот замер как по команде, потом резко рванулся вперёд, зашарил руками по телу. Палка наполовину вошла в него и торчала из шеи, как воткнутая в фигурку из пластилина зубочистка. Он пытался вытащить её, но у него ничего не получалось. Снег вокруг потемнел. Ноги человека разъехались, он упал на колени, по‑прежнему шаря в области шеи. Потом его руки начали двигаться медленнее, и он, на секунду качнувшись, рухнул набок, засучив ногами, как будто побежал куда‑то. Кулаки молотили уже не в воздухе, а разгребая вокруг дёргающегося тела снег, но потом прекратили двигаться и они. Лежавший замер и перестал шевелиться. А второй стоял, стоял и смотрел, даже не двинувшись с места. А потом сделал шаг к распростершемуся у его ног телу, наклонился, протянул руку и резко вырвал из шеи лежащего прут. Потом он выпрямился. Ей показалось тогда, что его лицо под капюшоном смотрит в сторону дома. И ещё ей показалось тогда, что она видит его ГЛАЗА, уставившиеся на неё. Она полувскрикнула-полувсхлипнула и опрометью бросилась на кровать к бабушке. Та беспокойно заворочалась, а она прижалась к ней, к её теплу и с головой закуталась в одеяло, ожидая, что вот‑вот распахнётся дверь и на пороге комнаты появится тот, второй, со своим странным прутом в руке. Но часы на кухне продолжали отбивать свой мерный ход, бабушка, поворочавшись, снова захрапела, и постепенно ей начало казаться, что всё, что она видела, ей привиделось во сне. А потом она и правда заснула.

      Она не знала, сколько спала в ту ночь, но утром её разбудило лязганье щеколды. Кто‑то хотел открыть ворота. На улице уже было не темно, предрассветный сумрак. Это подбодрило её. Она приподнялась в кровати и посмотрела в окно. Напротив их дома стояла полицейская машина. У ворот стояли двое в одинаковой тёмной форме с надписью «полиция». Они потоптались, ещё раз дёрнули створку. Потом один что‑то сказал другому, они развернулись и пошли к следующему дому. На место под уже погасшим фонарём она тогда не посмотрела.

      Боялась.

      Пару ночей подряд она могла заснуть, только накрывшись с головой одеялом. Однажды увиденное повторилось во сне. Это был кошмар. В момент, когда второй выдернул свой прут, ничего не заканчивалось. Из‑под капюшона начинала вырастать волчья морда, человек опускался