Последний портрет Леонардо. Анна Соле

намазывая на круассан масло, Роберт отчего-то вспомнил своё детство. Как тогда, мама, улыбаясь, протягивала ему маленький кусочек чёрного хлеба, посыпанный солью, и не было в целом свете ничего вкуснее, чем этот хлеб. Сейчас он мог себе позволить любой деликатес из любой точки мира, вот только той радости, которая была в мальчишеские годы, увы, он более не испытывал. Можно купить прекрасное вино, свежайшее, наивысшего качества мясо, морепродукты или сыр, но ни за какие деньги нельзя приобрести свет маминой улыбки, полной любви. Любви наивысшей, истиной, незаменимой, не знающей условностей и оговорок. Как давно умерла мама и как сильно – до сих пор, спустя 20 лет! – её не хватает.

      Роберт вздохнул, сделал большой глоток кофе, открыл газету и начал читать. Непрекращающиеся битвы за металл, сплетни, скандалы, назначения, прогнозы, которые никогда не сбываются, он уже совсем было хотел отложить газету в сторону, но решил просмотреть последнюю страницу. На глаза ему попалось объявление: «Продаётся старинный замок в Германии. Замок XVI века, хорошее состояние, 8 комнат, оранжерея. Площадь поместья 4 гектара. Красивый вид. Недалеко от Штарнберга». Дальше была написана цена. Он старательно пересчитал нули, их было 6, и, отложив газету в сторону, задумался.

      Если бы пять минут назад, ему задали вопрос: «Собираетесь ли Вы в ближайшее время приобрести недвижимость?», он бы с уверенностью ответил: «Нет». Но как-то помимо его воли, неожиданно, замок увлёк его. Ещё некоторое время он ковырялся в своих чувствах, удивляясь этому внезапно вспыхнувшему интересу, а затем позвонил своему помощнику и дал задание договориться о просмотре.

      Замок.

      Начиналось всё с парка, основательно заросшего, почти превратившегося в лес, но запущенность эта не отталкивала, а, наоборот, привлекала вкупе с большой территорией, с чистым прозрачным воздухом, необыкновенной тишиной, клёнами и лёгким туманом, укутывающим землю белёсыми волнами. Когда он шёл по дорожке, было странное чувство родства. Словно спустя много лет, случайно, он встретил своего одноклассника – того, с кем раньше сидел за одной партой, о котором сегодняшнем не знает ничего, и не виделись они лет тридцать, но вдруг, столкнувшись, узнали друг друга сразу же, и волна тепла и близости поднялась внутри. Роберт, видевший впервые эти высокие белые стены, стройные, несколько обветшалые шпили, был уверен, что перед ним старый, давно позабытый, но от этого не менее любимый им, друг. Его сердце подсказывало: «Это твоё, родное. Это твой дом, о котором ты не знал ранее, но сам того не ведая, шёл к нему…».

      А замок радовался – Роберт это видел точно – сегодняшнему дню, утру, солнцу, жизни, и ему, своему возможному хозяину, так долго и напрасно ожидаемому. И Роберт тоже стал наполняться этой радостью, переступил порог дома и… осекся.

      Никакого «хорошего состояния», как было написано в газете, не было и в помине. Всё вокруг сыпалось, обваливалось, на полу валялись фрагменты лепнины и штукатурки, двери