Заря чуть порозовела. И от похвалы, и оттого, что воин назвал ее госпожой. Раньше он так только к Гудрун и Рунгерд обращался.
– Ты, Гнуп, не видел, как мой учитель стреляет, – Заря опустилась на скамью напротив Гудрун. – Что пленник?
Три Пальца повторил уже рассказанное им Гудрун.
Зарю будущее нападение не испугало. Но озаботило.
– Что скажешь? – спросила она Гудрун.
– А что предложишь ты? Что бы сделала, будь ты на земле своего отца?
– Я бы родню на подмогу кликнула, – не задумываясь ответила Заря. – И князю вашему, конунгу, рассказала. Но мы здесь, а здесь решать не мне. Я об этом Йоране первый раз слышу. Как у него с конунгом? Если в дружбе, то станет ли он нас слушать?
– Вместо конунга у нас сейчас жена Рагнара, – сказала Гудрун. – Как у нее с Йораном, не знаю, но с матушкой они точно дружны. Знаешь, Гнуп, погоди пока убивать пленного. Бери его и езжайте к матушке. Пусть она решит, как дальше. И с Аслауг тоже сама. Сколько людей тебе дать?
– Сам справлюсь, – ответил Три Пальца. – Когда этому скажу, что к Рунгерд едем, он рад будет. Подумает, что госпожа его вылечит. Только я телегу возьму. Вряд ли он в седле удержится.
– А она будет лечить? – спросила Заря.
Гнуп пожал плечами.
– Стрелу по соседям посылать будешь? – спросил он.
– Я лучше сделаю, – ответила Гудрун. – Я их на праздник приглашу. С играми воинскими вроде тех, что наш муж устраивал.
– А что за праздник? – спросил Гнуп.
– Праздник называется «много пива».
– И они придут? – усомнилась Заря.
– Бегом поскачут, – подтвердил Гнуп. – Это же пиво Гудрун.
– Решение женщины, – сказала Рунгерд, дослушав рассказ Гнупа. – Хорошее решение, но временное. Ни один праздник не длится вечно. А когда вернутся Ульф с моим сыном, даже богам неведомо. Я вчера руны бросала, их спрашивала.
– И что выпало? – оживился Гнуп.
– Кровь. Предательство. Женская сила. Вот тут не поняла. Может, не женская сила, а сила женщины. Так что передохни недолго, а потом бери коней сменных и скачи в Роскилле к Аслауг. Ей все расскажешь.
– Она поверит? – уточнил Гнуп.
– Она поможет, – твердо ответила Рунгерд. – И не только она. В Роскилле, друг мой, каждый десятый – нам родня.
– А Йоран-ярл, у него здесь много родни?
– Нет. Йоран – пришлый. С Халанда. К нам его отец перебрался еще до того, как Рагнар стал конунгом. А сам он сначала морским ярлом был, а потом с Рагнаром ходил, но недолго. Сейчас он уже не молод, но и не дряхл. И свои люди у него есть. А у нас округа опустела. Все молодые да сильные с Рагнарсонами ушли. Два года назад послали бы стрелу, и завтра же сотня с лишком за нас встала бы. А сегодня хорошо, если три десятка соберется.