– И как ты оцениваешь положение нашей армии?
– Как сложное, но пока не безнадёжное. Тут ко мне приезжал черниговский помещик Черной, я его ещё по Балканскому походу помню. Он у меня в дивизии полком командовал. Картёжник и пьяница, но храбр. В 1916-м был ранен под Верденом и вышел в отставку. И что ты думаешь: собрал в Чернигове почти три тысячи сабель, почитай дивизию, присвоил себе звание генерала от кавалерии. Явился ко мне в бурке с газырями, в генеральской папахе. Советовался, не принять ли ему бой под Черниговом, куда движется дивизия Крыленко…
– И что ты посоветовал?
– Какой бой? У Крыленко почти десять тысяч бойцов. А с левого фланга махновцы кругом посты расставили. В тылу Пархоменко расквартировался. Так что и манёвра нет, и отступать некуда. «А делать тебе, Григорий, вот что следует, – сказал я ему. – Прорывайся с боями на юг к Петру Николаевичу Врангелю под крыло. Если я правильно мыслю, туда с Дона движется Антон Иванович Деникин. Глядишь, в Тавриде сильный форпост сложится. Отстоите Крым – может, и во всей кампании перелом наметится…» Ну вот, в фронтовых делах я тебя просветил. Теперь давай подумаем, как жить дальше будем.
– Не жить, а выживать, – с горечью заметил Владимир.
– Мы с тобой люди военные и в окопах мерзли и голодали. А вот женщин наших – Вареньку и Дарью – сберечь надо. Мне-то недолго осталось, сон страшный видел. Так что вся ответственность за них на тебя ляжет. А теперь слушай и сделай, как я скажу… В поместье в моём кабинете секретер помнишь?
– Конечно, батюшка.
– Под столешницей справа – потайной рычажок. Нажмёшь, задняя стенка секретера в сторону отъедет. Вообще-то тайник сделан для секретных документов: там лежат мои записки по фортификации и осадной обороне. При оказии Антону Ивановичу передашь – может, пригодятся при обороне Перекопа и Чонгарского ущелья. Но это ещё не скоро будет: года через два. Ну а матушка твоя, умница Гликерия, перед смертью все свои фамильные драгоценности в тайник сложила. Что решишь – Вареньке подаришь, ну а на остальное выживать будете.
– А как же красные секретер не взломали?
– Не знаю. Торопились, видимо. Похватали иконы в драгоценных окладах, шкатулки, табакерки Фаберже, столовое серебро – наверное, твой унтер всё-таки понимал, что нужно реквизировать. Побросали всё в мешки и зачем-то – понять не могу зачем – вытащили нашу огромную кровать с балдахином.
– Думаю, у бравого командира дама из благородных.
– Мне и в голову не пришло! Со свадьбой, Владимир, не затягивай. Как полностью поправишься, веди Вареньку под венец. И так пятый год в невестах ходит.