Тернистый путь циркового кочевника…
Что самое ценное в моём багаже?
Пишущая машинка, цирковой костюм и жонглёрские кольца…
Что самое ценное в моей душе?
Надежда и Любовь…
Что самое ценное в моей судьбе?
Потери…
Пятый месяц в Минске.
Осень. Сезон дождей.
Цирк высится серой громадиной. Рядом река. На изгибе моста нет привычных влюблённых. Набережная пуста.
Серые утки сонно плавают в дымящейся воде. Изредка взлетают, становясь на крыло. Круг, и снова на воду…
И мне хочется «на крыло». Где-то в районе нового аэропорта, нелётанные мною воздушные трассы. Там, за облаками, солнце и покой…
А за вокзалом, начинаются новые пути-дороги. Там пахнут шпалы креозотом, и фиолетовый туман на рассвете шарахается в лес от проходящих поездов…
Остановиться бы, отдохнуть. Замереть в этом хмуром царстве минской зимы. А затем, взяв билет на проходящий, броситься в вагон.
Уехать отсюда, где мир без солнца, цирк без смеха, сердце без любви.
Я заблудился в каменных мешках городов.
Не могу выбраться из царства пыльного железобетона.
Я задыхаюсь и мечусь. Как и всё вокруг мечется и задыхается.
Темп, темп!..
Скорость! Ещё быстрей!..
В небо глазами – некогда.
В землю спиной – рано.
Нет времени ни вверх, ни вниз. Только между, по раскалённому асфальту.
Бегом! Темп!..
Однотипные серые коробки с тусклыми глазницами окон. Высотная тара нашей жизни, с Нетто и Брутто.
Чувства в сторону!
Любовь побоку!
Глаза щёлочкой. Браво, арифметика!..
Возраст, рост, вес… – торжествуй, упаковка, – Нетто-Брутто…
Ищу Истину, – обретаю Не То.
Ищу Любовь, – нахожу Брута.
Расфасованная жизнь…
Твоя холодная ладонь коброй ласкает мою грудь. Она скользит по телу и сердце моё замирает в предсмертной муке:
– Отпусти!..
– Единс-ш-ш-ш-ственный… – шипит ладонь и напрягается в изломе кисти. – Что с тобой?
– Отпусти. Я хочу жить!
– Что ж-ш-ш-ш, – длинные лакированные ногти, как ядовитые зубы, впиваются в мою кожу, – уходи. Если сможешь-ш-ш-ш…
И я, ужаленный, ползу умирать, в который раз…
Что с тобой?..
Что со мной?..
Что с нами?..
Если вычертить кардиограмму наших сердечных всплесков, то получатся долгие прямые линии с редкими писками синусоид.
Кардиограмма умирающей любви…
Вот и всё…
Наше представление кончилось. Уходи…
Не будь безбилетником в моей судьбе…
Я не умею любить, потому что не умею прощать.
Я не умею прощать.
Потому, что УМЕЮ любить!..
Почему ты плачешь, жонглёр?
Горячо моим ладоням от холодных рёбер колец…
Почему ты плачешь, жонглёр?
Потому, что обнимаю манеж, упав от усталости на ночной репетиции…
Почему