– Ты кретин! Нужно было строго вертикально вниз направить самую большую концентрацию силы! – завизжала Эва.
– Я тебя спрашивал, ты мне ничего не ответила! – ну, я тоже научился орать мысленно.
– Да мне просто в голову не могла прийти, что это не шутка и ты спрашиваешь меня о таких вещах вполне серьёзно! Всем давно известно, что закрытие можно делать по-разному, но никогда нельзя применять радиальный метод, чтобы не попасть под удар собственных чар! – Ага, последнее слово запоминается всегда лучше всего. И Арн мне сказал о запрете, но я, чтобы не опровергать красивую теорию, запомнил только эту фразу, не помня, в каком контексте она произносилась. Блеск, ты просто уникальное создание, принц Бертран.
Рядом со мной раздалось постанывание и из шкур выползи мои сопровождающие, решившие, видимо, сопровождать меня до конца. Откуда здесь шкуры и чьи они, этот вопрос был если не основным, то уж точно входил в первую десятку. Я задрал голову и посмотрел наверх. Прямо в надо мной светило тёплое солнышко, которое разгоняло вечную тьму подземелий. Я уже хотел было подниматься на ноги, но вдруг ощутил, как земля снова содрогнулась. Мне на голову посыпались: земля, какой-то мусор. Пришлось даже опустить голову, чтобы ничего не насыпалось в глаза. Послышался гул и стало темно. Я быстро посмотрел наверх, но не увидел ведущего наружу отверстия. Быстро выпустив светляка, я, приоткрыв рот, смотрел, как стены лаза притягиваются друг к другу и словно сшиваются гигантской иглой.
– Ну, зато проход закрыли, – пробормотал я и повернулся к моим спутникам. – Аларм! – они вскочили сразу же, как только услышали клич. Даже Конор перестал причитать и поднялся на ноги. – Что же, – я обратился именно к мальчишке. – Теперь на тебя вся надежда. Показывай, куда нам идти, чтобы попасть домой.
Глава 2
Пока Конор стоял с закрытыми глазами, пытаясь настроиться на подземелья, или что он тут делал, когда туннели обследовал, я нагнулся и принялся рассматривать сваленные на пол меха. Свалены они были не просто так, а определённым образом, как-то кругообразно, что ли. Поднял одну шкурку и при свете светляка внимательно изучал её, всё больше и больше убеждаясь, что не знаю животное, с которого эта шкурка была снята. Мех был густой, шелковистый, серебристо-фиолетового оттенка, вот что мне было понятно, так это то, что в природе такого окраса шкурки не встречается. А вот подшёрсток был вполне классический: белый, настолько, что даже казалось, что он светится в темноте, и очень пуховый. Я никогда не