– Да, наверное, – неохотно отозвался Мэтью.
– Что значит «наверное»? Ты в этом разве сомневаешься?
– Ну, девочка действительно очень милая. Ей так хочется здесь остаться, что жалко отправлять ее обратно.
– Не хочешь ли ты, Мэтью Катберт, сказать, что мы должны оставить ее?
Изумление Мариллы не могло быть большим, если бы Мэтью выразил желание стоять на голове.
– Нет, я не то имел в виду, – пробормотал Мэтью, чувствуя, что его загнали в угол. – Думаю, никто не ждет от нас, чтобы мы ее оставили.
– Конечно, не ждет. Какая нам от нее польза?
– Может, ей будет польза от нас, – неожиданно для самого себя выпалил Мэтью.
– Похоже, Мэтью Катберт, что девчонка тебя околдовала! По глазам вижу, что ты хочешь ее оставить.
– Она, и правда, очень занятный ребенок, – настаивал Мэтью. – Слышала бы ты, что она говорила мне по пути домой.
– Да, язык у нее хорошо подвешен. Я сразу поняла. Но это не говорит в ее пользу. Мне не нравятся болтливые дети. Я не хочу девочку, но, если б захотела, ее бы не выбрала. Что-то есть в ней непонятное. Нет, надо отправить ее обратно в приют.
– Я мог бы нанять мальчишку-француза в помощь, а для тебя она стала бы компаньонкой.
– Я не нуждаюсь в компаньонках, – отрезала Марилла. – И не собираюсь оставлять ее здесь.
– Как скажешь, Марилла, – сказал Мэтью, отложил трубку и встал. – Пойду спать.
Вслед за ним, перемыв посуду, отправилась на покой, решительно нахмурив брови, и Марилла. А наверху, в каморке под крышей, одинокий, жаждущий любви и дружбы ребенок заснул в слезах.
Глава 4
Утро в Зеленых Крышах
Яркий дневной свет разбудил Энн. Она села в постели, растерянно глядя в окно, из которого лился поток веселых солнечных лучей. На фоне голубого неба колыхалось что-то белое и пушистое.
Энн не сразу поняла, где находится. Сначала ее сердце охватил восторг от чудесного зрелища, но потом разом обрушились горькие воспоминания. В Зеленых Крышах ее никто не ждал, потому что она не мальчик.
И все же утро было прекрасным, и за окном пышным цветом распустилась вишня. Энн спрыгнула с кровати и побежала по полу. Она толкнула оконную раму, та с натугой заскрипела, словно к ней век не прикасались (почти так и было), и наконец поддалась, хотя для этого пришлось приложить немалые усилия.
Энн опустилась на колени, любуясь красотой июньского утра, ее глаза блестели от восторга. Какое восхитительное место! И как горестно, что она здесь не останется! Какой простор для воображения!
Огромное вишневое дерево росло так близко от дома, что его ветви били по окну, а цвело оно так роскошно, что зеленых листьев почти не было видно. Сад окружал дом со всех сторон: по одну