– Это можно устроить, – Ренуард приподнял брови и вдруг стал похож на щенка. Только улыбка оставалась шаловливой, отлично скрывающей, как я уже заметила, его истинный характер. – Только, пожалуйста, не говори, что хочешь вернуться в академию. Побудь со мной ещё. Помнишь, я обещал тебе рассказать, как разорвать связь? Я не шутил. Хочу сделать более серьёзное… предложение. Мы пойдём на пристань.
– Всё-таки снова убегать! – притворно рассмеялась я. – На пристань, почему нет? Она же далеко отсюда?
Ренуард кивнул, внимательно рассматривая моё лицо. Он не мог понять, что пошло не так, и, конечно, принял мою перемену на свой счёт. Но мне не хотелось давать никаких пояснений. Потому что я прекрасно знала: молодой наследник Батора был готов поверить и в женщин-змей, и в зеленокожих фей, и в то, что у него с мейлори Кирмоса лин де Блайта – настоящей мейлори – всё получится. Но он ни за что не поверил бы в правду. Например, в ту, что господин Демиург существует на самом деле и может оказаться гораздо ближе, чем любой из нас способен себе вообразить.
***
До пристани мы так и не добрались. Свернули на прибрежную улочку, оставили Лэрион у дороги, а потом долго взбирались по извилистой тропке в гору, пока наконец не оказались у площади на пять домиков, приземистых, почти деревенских.
В этот раз внезапная смена маршрута меня не смутила, даже наоборот – обрадовала. Поэтому я не задавала вопросов, не жаловалась на размокшую дорогу, а лишь покорно шла за Ренуардом, слушала легенды старого Ирба и кивала в такт. Лесистая тропинка и вся местность казались безлюдными, и это действовало на меня благотворно. Успокаивающе.
Когда же мы достигли цели и ворота одного из дворов гостеприимно распахнулись, я и вовсе расслабилась. Вряд ли в этом богами забытом месте можно было встретить кого-то, кроме местных жителей. Ни дать, ни взять – захолустье.
Впрочем, внутри я поняла, почему мы пришли именно сюда: за забором оказался уютный и по-южному, по-баторски прекрасный дворик.
Светлый парапет отгораживал от крутого обрыва живописный уголок. Лавочки, узкие тропинки, ручей и навесной мостик утопали в зелени олив и цветущих сиреней. Влажные после дождя листья и выпуклые, рельефные камни террасы поблёскивали в слабом свете фонарей. Только низкий стол под навесом оставался сухим. Его украшали букет пионов и простой канделябр.
Вечер уступил свои права южной ночи, и во влажной темноте весенние запахи казались особенно насыщенными. Цветущая весна сгустилась вокруг нас вместе с опустившимся на Батор мраком.
Откуда-то снизу, издалека донеслось громкое раскатистое «Во имя Квертинда!», и я привстала на цыпочки, чтобы разглядеть людей у подножья. Безуспешно.
– Kodja jes! Ну что ты за безобразник, Рени?! – отвлёк меня женский голос. – Невесту ко мне привёл! Разве ты не знаешь, как