Он упал на газон, а этот детина пнул его пару раз, а потом запустил ему руку во внутренний карман, вытащил бумажник и убежал.
На следующий день, примерно часов в пять вечера, в клубе «Спартанцы» к писателю Роберту К. Суайну подошел изящно одетый молодой человек: узкий темный пиджак, серые брюки, новенькие желтые штиблеты с клетчатыми гетрами по последней моде. Он курил хорошую сигару, был свежевыбрит, надушен и напудрен, и только на подбородке была маленькая наклейка из розового пластыря.
– Добрый день, мистер Суайн, великий мастер сюжета!
– Простите, не имею чести…
– Мистер Суайн, вы же мой заказчик и благодетель! Я – Джон Смит! Как мне помог ваш щедрый гонорар! Видите, я приоделся. Спасибо, спасибо!
Роберт К. Суайн открыл рот, потом закрыл, бессильно опустился на диван и задумался.
Джон Смит присел рядом и достал из кармана газету, вернее – вырезанный из газеты квадратик. Прочитал вслух:
– «Вчера полиция задержала мистера Николаса О’Брайена. Садовник известного писателя Роберта К. Суайна настойчиво пытался расплатиться неплатежной стодолларовой купюрой. Когда кассир отказался ее принять, он устроил скандал».
– Что?! – взревел Суайн. – Как?!
– Всё очень просто, – вздохнул Джон Смит. – Когда вы мне сказали: «Черт с вами! Жду вас с готовым текстом!», я почувствовал, что вы замышляете недоброе. На всякий случай в табачном магазине я купил за один цент сувенирную стодолларовую купюру. Иногда в них заворачивают самые дорогие сигары… А когда вы мне выдали настоящие сто долларов, я на лестнице перепрятал их. Засунул себе в трусы, извините за выражение. Вы меня на этом чуть не застукали, но, слава богу, не догадались. А в бумажнике осталась фальшивая купюра. То есть, разумеется, не фальшивая, а игрушечная. Судя по всему, вы сказали садовнику: «Отними у этого сопляка сотню, разменяй и двадцатку возьми себе». Так?
– Так… – признался Суайн.
– Сюжет? – спросил Джон Смит.
– Сюжет, – кивнул Суайн. – Продайте, а?
– Двести долларов, сэр.
Ремесло сценариста
картинка из жизни с цитатой Чехова в конце
Когда-то давным-давно, когда было мне едва лет тридцать, я изо всех сил писал сценарии и пьесы, и даже вступил в один, так сказать, профсоюз. «Профессиональный комитет московских драматургов».
Это было интересное заведение. Этот профсоюз, вы не поверите, был основан аж за два года до Союза писателей СССР и благополучно дожил чуть ли не до 2010 года.
Там числились и начинающие авторы, вроде меня, и многие маститые-знаменитые тоже. Среди них был один преуспевающий драматург, старше меня лет на пятнадцать, автор множества пьес и сценариев.
Так вот, этот человек основал, организовал и вел некие курсы по сценарному мастерству, которые проводились чуть ли не по два раза в год в каком-то загородном пансионате. Мест там было немного: до десяти человек, кажется, а то и меньше: наш профсоюз не мог оплатить слишком масштабное мероприятие.
Я тоже захотел отточить свое мастерство