– Вали отсюда.
– Ты чего? – задохнулась она.
– Вон пошла, я сказал. Непонятно? – и отвернулся от нее.
Она быстро оделась и, не глядя на него, выскочила из комнаты. Завозилась в прихожей. Он, ничем не прикрывшись, выбежал за ней.
– Стой!
– Чего тебе? Извиниться хочешь? А я не хочу! Всё!
– Отдавай две тысячи.
Она раскрыла сумочку, вытащила две бледно-голубые бумажки, скомкала их и кинула в него и крикнула:
– Козел!
Хлопнула дверь.
Он подобрал деньги с коврика и попытался подсчитать, пятое это свидание или все-таки четвертое.
Но так и не смог вспомнить.
Долг
третий путь
Стояли на лестничной площадке восемнадцатого этажа. Дом был новый и прекрасный: окна до пола, искусственные цветы на деревянных стойках, и даже узкая скамеечка стояла в полуметре от стекла – чтобы сидеть и любоваться уходящими к горизонту волнами крыш и островами парков. Дом был, можно сказать, шикарный – всего две квартиры на этаже.
Но вот пепел стряхивать было некуда, поскольку наступила эпоха борьбы с курением.
Однако вышли именно что покурить.
Пятеро: Максим – это к нему пришли гости; Диана, девушка Максима; а также Богдан и Данила, и еще Даша Сапожникова. Она была как бы старшая подруга Дианы – не в смысле возраста, они были почти ровесницы, ну, может, год или два разницы, но в смысле состоявшейся судьбы – точно. Диана третий год бойфрендится с этим своим недоростком – хотя он, конечно, неплохой парень, ну, метр шестьдесят пять, но ничего, бывает хуже, – а Даша уже замужем за известным человеком. Это по ней было видно, даже не по одежде – хотя и с одеждой был полный порядок, – а по повадке, по лицу, по манерам – вроде бы скромным, но очень уверенным.
Курили, кстати, только Богдан и Даша, остальные вышли за компанию. Пепельницу взяли с собой.
Болтали, негромко смеялись. Богдан глаз не сводил с Даши. Максим и Данила это видели и незаметно перемигивались.
Уже погасили сигареты и собрались идти назад, как вдруг дверь другой квартиры открылась и вышел мужчина лет сорока пяти. Высокий, стройный, спортивный, в светлых домашних брюках и безрукавке поверх матово-белой сорочки. Смуглый и чуть седеющий.
– Фу-фу-фу! – сморщился он. – Надымили!
– Здрасьте, Сергей Ильич! – хором выпалили Максим и Диана.
– Окно бы открыли, что ли…
– Не открывается, Сергей Ильич! – Максим подергал ручку фрамуги.
– Господи! – досадливо вздохнул мужчина и прошел к окну; все посторонились; он взялся за рукоять, резко дернул ее вверх и вправо; фрамуга открылась; осенний воздух ворвался вовнутрь. – Эх, умелые руки. Вот так-то лучше. Потом закрыть сумеете?
– Конечно, Сергей Ильич! – снова хором сказали Диана и Максим. – Спасибо!
– Не за что. Где папа, Максик? Давно его не вижу.
– Они с мамой в Тбилиси.
– Ага! – засмеялся