– …Такая красавица, ну просто слива в цвету! – просиял Дун Чао, в красках расписывая дочурку. – И такая любопытная, вопросами так и сыплет, обо всем на свете спрашивает. В прошлый Новый год ей стукнуло четыре! Нынче умоляет меня сыскать ей драконье яйцо, питомца себе решила такого вырастить. Я уж как ни объяснял, что каждое такое яйцо три тысячи лет должно высиживаться, да и какой дракон согласится в питомцах у ребенка ходить? Ну, и последние века никто понятия не имеет, куда же они вообще делись. А она только фыркает и обвиняет меня, что я недостаточно хорошо искал!
А после он расхохотался. Линь Чун выдавила из себя легкую улыбку и постаралась польстить малышке, отчего отец той прямо засиял от гордости.
Едва перевалило за полдень, они вновь двинулись в путь под настойчивое ворчание Сюэ Ба. Животы охранников были набиты до отвала, что, казалось, привело их в доброе расположение духа. Дун Чао все так же болтал с Линь Чун как с боевым товарищем, а Сюэ Ба на это лишь фыркал, изредка отпуская в ее сторону ехидные колкости, но пока что, наверняка из уважения к старшему товарищу, хотя бы перестал измываться над ней.
Чуть погодя ноги Линь Чун снова стали подводить ее, грозясь подкоситься в любой момент. Она вновь рискнула попросить Дун Чао немного отдохнуть возле деревьев. Тот немного поколебался, но все же дал добро, и она скользнула под тень, прикрыв глаза.
Пусть ее ступни распухли и горели огнем, а боль словно от зазубренного меча отдавалась в каждой мышце и суставе, Линь Чун уверилась, что нашла способ выжить.
«Если продолжу вести себя так, то вполне смогу добраться до Цанху, а уже там…»
А там она и решит, как ей быть дальше.
– Дай мне ту фляжку с водой, – донесся до нее голос Сюэ Ба. Охранники стояли от нее на некотором расстоянии, наблюдая, как она отдыхала. На мгновение голос смолк, а после Сюэ Ба продолжил: – Я надеюсь, ты не совсем раскис и не передумал делать то, что нам приказали.
Дун Чао расстроенно проворчал:
– Да теперь думаю, что не стоило нам вообще брать те деньги.
– Да бери, не бери – все одно, – шикнул на него Сюэ Ба. – Сколько раз обговаривали! Да разве же можем мы пойти против приказа командующего Гао. Лучше переживай, как бы он не посадил нас за убийство, когда мы вернемся. Он хоть и дал слово, а все же. Да и так куда лучше будет. Если мы ее не убьем, нам и нашим семьям точно несдобровать.
У Линь Чун перехватило дыхание. Она не смела и шелохнуться, замерев, как статуя.
Гао Цю уплатил ее охранникам, чтобы те избавились от нее.
Выжить. Почему же теперь возможность этого казалась все дальше и все более и более несбыточной? Разве Гао Цю было мало того, что он сделал с ней, чего лишил ее?
Гнев вновь подступил к горлу, наполнив все ее тело до самых кончиков пальцев, как разлившаяся тушь пропитывает бумагу, пока та не станет черной настолько, что не сможет