Из-за того, что холст постоянно крутился, останавливаясь по диагонали, ромбом, вверх ногами или даже без остановки, не получалось ухватить глазами – что же он рисует! Окончательная композиция всякий раз ускользала. И музыка не просто так – ритм и действия ускорялись, автор красками буквально – жонглировал, а пара натурщиков не замирала, а начала плавно пританцовывать, превратившись из статичных фигур в алебастрово-белую пластику.
Под финальное «бах!» на холст улетели крошечные шарики, ударившись и разбившись с брызгами. Рывком содрался последний из наклеенных ярлычков… я ахнула вместе с общим возгласом!
Морская глубина, водоросли, камешки и ракушки. Сверху через толщу изумрудных волн пробивались солнечные лучи, а к песчаному дну за крупной жемчужиной протягивала руки русалка. Настоящая магия! Минуту назад это были лишь линии, я их видела и помнила, но теперь это оказались волосы, распустившиеся в невесомости. Разбившиеся шарики – пена от волны и пузырьков воздуха из-за ее нырка. Кляксы розового и желтого – рыбки, которых она спугнула, но не все успели спрятаться! Потрясающе и волшебно! Несколько минут мы все видели, как по крупицам собирается целый мир, и только в последний миг он взорвался кристальной ясностью – показав нам себя!
– С ума сойти!
Белая зависть к чужому таланту придушила от восторга. Я хлопала, и готова была ладоши отбить, не жалко!
Натурщики в белом ушли и, пока ассистенты заносили на конструкцию другое абсолютно черное полотно, их сменила пара в черных нарядах. Не облегающих, а, наоборот, излишне перегруженных драпировками. Началось с лиричной мелодии, в ход пошли широкие кисти и густые краски из ведер. Ловкость рук с жонглерством уступили место… дирижированию. На это было похоже. Монохром в пятнах, оттенки из самых глубоких темных, будто выплывали на каждом этапе более светлыми слоями. Теперь я знала секрет! Знала и всеми силами воображения пыталась угадать – что он творит, что рисует? Туман? Птиц? Руины? Призрака? Мозг кипел, сидела как на иглах, подавшись вперед и ловя каждое новое движение кисточки, каждый срыв черного лоскутка. А музыка из спокойной, нарастала тревожностью, забивала перепонки раскатами глухих барабанов и до мурашек становилось зябко. Натурщики-танцоры метались в движениях, не сходя с места, и складками легкой ткани создавая иллюзию – их какая-то сила хочет вырвать с корнем! То, что предстоит увидеть – не так прекрасно, как