– Даже если оно стоило так дорого, все равно нашлось бы несколько человек, способных себе его позволить.
– Да, – признал Первый землянин, – но они составляли крохотный сегмент высшего класса. Трубопровод со дна общества до самого верха был полностью перерезан. Люди, получившие столь превосходное образование, были гораздо умнее, чем те, кто его не получил. Когнитивные различия между этими образованными элитами и обычными людьми были так же велики, как различия между людьми и собаками, и эти различия проявлялись во всех аспектах жизни людей, даже в художественной восприимчивости, например. Такая суперинтеллигенция сформировала новую культуру, культуру столь же непонятную остальному человечеству, как симфония непонятна собаке. Они могли усвоить сотни языков и в любом конкретном случае использовать именно тот язык, который требовал этикет. С точки зрения этих суперинтеллектов, беседа с обычными людьми напоминала сюсюканье со щенками. И поэтому кое-что произошло, вы умный, вы должны догадаться.
Гладкоствольный заколебался:
– Богатые и бедные люди уже не были одними и теми же… одним и тем же…
– Богатые и бедные больше не принадлежали к одному и тому же виду. Богачи так отличались от бедняков, как бедняки от собак. Бедняки перестали быть людьми.
Гладкоствольный ахнул:
– Это должно было все изменить.
– Это изменило многое. Во-первых, упомянутые вами факторы, которые поддерживали равновесие богатства и ограничивали количество бедного населения, прекратили существование. Даже если бы численность собак превзошла численность людей, они не смогли бы дестабилизировать основы человеческого общества. В самом крайнем случае такое нарушение было бы досадным, но не угрожающим.
Инопланетянин нахмурился.
– Хотя преднамеренное убийство собаки могло стать преступлением, заслуживающим наказания, его нельзя сравнить с убийством человека. Когда здоровью и безопасности людей угрожает бешенство, считается приемлемым убивать всех собак. Сочувствие к бедным людям держалось на одной общей характеристике – они личности. Когда бедные перестали быть людьми и все общее между богатыми и бедными исчезло, исчезло и сочувствие. Это была вторая эволюция человечества. Когда мы впервые отделились от обезьян, это произошло в результате естественного отбора. Когда мы отделились от бедных, это произошло в результате не менее священного закона: незыблемости частной собственности.
– Собственность священна и в нашем мире тоже.
– На Первой Земле ее поддерживала так называемая Социальная машина, – объяснил инопланетянин. – Социальная машина была мощной системой принуждения, и ее стражей можно было найти в каждом уголке планеты. Некоторые из этих сущностей были размером не больше москитов, но они могли убить сотни людей одним ударом. Они руководствовались не Тремя законами, предложенными вашим Азимовым, а основным принципом конституции