– Ты еще Черного Дьявола забыл и Того-проклятого-черного-колдуна.
– Думал, что ты не любишь эти прозвища. – Гурат приподнял бровь, в его глазах мелькнуло удивление.
– Колдуном был мой дед, а дьяволом меня уже сто лет не зовут, но, думаю, разрешу мальчонке в виде исключения. – Амос подмигнул Андрэ. – Немного у меня графов в друзьях, так что пусть почувствует себя особенным.
– С чего ему такая честь?
– Он еще ни разу не назвал меня сволочью или черномазым, а это весьма редкая доброта в последнее время.
Амос громогласно рассмеялся.
Андрэ нервно сглотнул, его глаза расширились от удивления.
– А мы друзья? – с недоверием спросил он.
– О-о-о-о, – матран произнес это с широкой улыбкой, обнажая зубы, – лучшие. Как говорится, друг моего друга – мой друг. – Он кивнул в сторону Гурата. – А с этим старым ублюдком мы уже почти полвека знакомы. И скажу вам так, милорд: мы связаны не хуже двух половинок одной весьма страшной задницы.
Он повернулся к старику и серьезно велел:
– Расскажи ему про меня побольше, Жан, пусть перестанет уже меня бояться.
В ответ Гурат указал на потертый деревянный стул.
– Сядь.
Андрэ подчинился, ощущая, как колени еще дрожат.
– Амос – друг друзей. В крупные дела он не лезет, в основном держится в тени…
– Мне это вообще не сложно, – улыбка черного великана стала еще шире, – глаза и пасть закрыл, и все – даже кошка меня в темной комнате не увидит, а уж вы, беляки, и подавно.
Андрэ почувствовал, как напряжение постепенно начинает отпускать его. Он осторожно поднял взгляд на Амоса, пытаясь увидеть в нем не страшного матрана из детских сказок, а человека, которому, похоже, очень сильно доверяет Жан.
– Но это далеко не все, что умею. Я, скажем так, не обделен художественным талантом и сделал вам фиктивную подорожную. – Амос достал из внутреннего кармана жилета сложенный пергамент и с гордостью продемонстрировал его. – Такая красивая получилась, что так и хочется похвастаться.
Глаза Андрэ загорелись, а в голосе забрезжила надежда:
– Значит, мы можем бежать?
Он подался вперед, готовый сорваться с места хоть сейчас. Как же сильно он устал от этого чертового подвала.
– Да, но в городе патрули, – отозвался со своего места старый солдат.
Гурат, неторопливо набивал трубку, его морщинистые пальцы двигались с высочайшей точностью.
– Еще и комендантский час ввели. Стоит показаться после заката на улице, как нас тут же найдут.
Он поджег небольшую лучину от фонаря, распалил ею трубку, и комната наполнилась ароматом крепкого табака.
– Не пугай моего нового друга, старый ты паникер. – Амос покачал головой почти серьезно.
Гурат выпустил колечко дыма и хмыкнул.
– Я не паникер, а осторожен. И именно потому я все еще жив.
Андрэ переводил взгляд с одного на другого, пытаясь понять, что на