В тот апрельский вечер он вернулся с очередного свидания, уселся на кухне и с жадностью стал уписывать макароны с котлетами. Мама, моя сковородку, тихо спросила:
– Ты к экзаменам-то думаешь готовиться?
– Уже готовлюсь! – бодро соврал, усиленно работая челюстями.
– Нужно налечь на химию и биологию.
– Чего это вдруг? – замер с куском котлеты во рту. – Я их терпеть не могу! Сдам на «четыре» и то хлеб…
И тут же вспомнил, как год назад у него с отцом состоялся разговор о выборе профессии. Он уже знал, что хочет стать писателем и никем больше, но сказать об этом прямо не решился. И не из-за того, что предок начнёт топать ногами и всячески выражать своё недовольство (отец вообще не навязывал сыну своё мнение), а просто постеснялся, стушевался. Отшутился тогда, будто еще не определился, куда именно отправиться за дипломом. Время еще есть, подумаю! Отец отреагировал спокойно и обещал помочь, если тот выберет врачебное поприще.
– Они необходимы при поступлении в медицинский институт, – пояснила мать, будто и не рассматривала других вариантов. – Ты должен продолжить дело отца.
Вот еще! С какого это перепугу?! Ни разу не собирался! Мать стояла к нему спиной, моя посуду, и не могла видеть, как он скорчил недовольную рожу и покрутил пальцем у виска.
– Александр Харенович обещал помочь, – продолжила она талдычить свое. – Но ты и сам должен приложить максимум усилий.
Профессор Арутюнян был тем самым другом, который всё знал о течении болезни отца. Он часто появлялся в их доме, без него не обходилось ни одно семейное торжество. Крупный, с черными клочками волос вокруг обширной лысины и выдающимся орлиным носом, знающий множество анекдотов, в том числе и на скользкие темы, рассказывавший их виртуозно, он вызывал симпатию, но воспользоваться его протекцией для поступления в мединститут… В бреду не возникнет такого желания! Медицина и он – совершенно несочетаемые понятия. Далекие друг от друга как лопата и космическая станция.
– Мам, – наконец удалось проглотить недожёванную котлету, – я собираюсь в другой институт.
Сперва она никак не отреагировала на его слова, продолжая заниматься своим делом. Потом замерла вдруг, резко обернулась и севшим голосом произнесла:
– Я не поняла… В другой институт?!
Вытерла руки о цветастый фартук и села за стол напротив него. Её строгая красота ничуть не поблекла к сорока с небольшим годам, только горе присыпало сединой волосы, да добавило морщинок вокруг глаз.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив