Вдруг все еще обойдется?
Нырнув под полотно, на ощупь нахожу пару ручек и замочную скважину. Кажется, это шкаф. Дверцы с резьбой не обработаны лаком.
Чем ближе незваный гость, тем скорее мне придется поплатиться за то, что я сделала.
Прячу отмычки в карман, и те предательски звенят, ударяясь друг о друга. Дернув на себя витиеватую металлическую ручку, я открываю дверь шкафа.
Едва сдерживаясь, чтобы не скулить от страха, забираюсь внутрь. Торопливо прикрываю за собой дверцу, до боли вцепляясь ногтями в древесину. Кроссовки скользят, когда пытаюсь поджать под себя ноги.
Притягиваю колени к груди и прижимаюсь боком к внутренней стенке шкафа. Дверца закрывается сама. Прячу лицо в ладони.
Охранник – чахлый дед. Я смогу его обдурить. Нужно только успокоиться.
В ту же секунду незваный гость открывает дверь в комнату, слегка закашлявшись. Его неторопливые шаги отдаются эхом в голове. Все ближе и ближе.
Он идет сюда? Он идет сюда. Он, черт бы его побрал, идет сюда!
От страха голова идет кругом. Едва подавляю рвотные позывы и зажмуриваюсь, будто, закрыв глаза, я могу обезопасить себя от поимки.
Я не считаю себя хорошим человеком, идущим на преступление во имя благой цели. Скорее, позором, разочарованием. Помогать матери можно было сотней других способов, но я выбрала самый простой. И куда он меня привел?
Пожалуйста, умоляю, спасите меня! Все не может вот так глупо закончиться!
Вдыхаю запах старой древесины. Шкаф кажется мне всем: до конца неотремонтированным домом матери, подгнившей баней, поеденной жуками, пыльным диваном в съемной однушке. Он – моя клетка и мое спасение, все, что у меня было и чего больше никогда не будет. Открываю глаза, оборачиваюсь и едва не взвизгиваю от страха. Прямо передо мной мелькнуло лицо. Мое перекошенное от ужаса лицо, отраженное в зеркальной дверце шкафа.
Глава 3
На каждого зверя найдется клетка
Амур
Прошло несколько часов, как солнце скрылось за горизонтом. Осенний день короток. В промозглой темнице мне казалось, что из-за холода время тянулось мучительно медленно.
На свободе мир ощущается иначе. Быстрее.
Я не успел опомниться, как стемнело. Глубокое дыхание сопровождается клубами пара, лениво растворяющимися в иссиня-черном небе, усыпанном звездами. Яркими, как огонь во взгляде матери, что разгорался всякий раз, когда она слушала о моих достижениях. Может, это была гордость?
Идэр украдкой шепнула, что этой ночью Боги разожгли сияющую россыпь в мою честь, но я-то знаю, что это не так.
Те Боги, которых я знал, либо мертвы, либо предпочли забыть обо мне.
Свобода. Сладкое слово, легкое, как воздух, и опасное, как ядовитая змея. Идэр отстает от Катуня и Хастаха, хихикающих впереди, и равняется со мной. Почему все мои мысли о гадких тварях всегда приводят сознание к ее образу?
– Как ты?
Прекрасно. Все еще чувствую тот нож, что ты так любезно вонзила