месиво. А тот, кто бьет, похож на коршуна. Только заклевывает свою жертву резкими ударами кулаков. Это мерзко. Жутко. От этого скручивает желудок. Но мой взгляд прилип к этому парню в татуировках. К его напряженным мышцам на спине с четким рисунком стрелы. Я словно в слоу-мо, и его движения тоже.
И только резкий свист, накрывший орущую толпу и ринг, заставляет парня замереть. Он ставит ладони по обе стороны от обездвиженного соперника. Опирается руками о пол. Я вижу, как хаотично вздымается его спина, а через секунду он встает на ноги. Парень вскидывает руки – это жест победителя. И вся безумная толпа просто взрывается одобрительным воем. А под его ногами лежит другой… весь в крови и без движения.
Я снова чувствую, как меня засасывает в неприятный омут. Но резкий захват моего плеча и разворот на сто восемьдесят градусов спасают от очередного приближающегося обморока.
– Очнулась, девочка! – Мое плечо сдавливает пальцами тот самый амбал со шрамом на лице.
Мне бы заорать. Вырваться и дать деру, но я лишь лепечу и сама не знаю, почему вообще об этом спрашиваю:
– Он его убил?
На губах мужика появляется ухмылка:
– Как знать… – неопределенно пожимает плечами, а выражение его изуродованного лица меняется. Теперь амбал хмуро смотрит на меня из-под бровей. – Нечего тебе здесь бродить! Катись-ка ты отсюда, пока я добрый.
– Где выход? – шепчу, почти не дыша.
– Прямо. Налево. И по лестнице вверх. Дальше все время прямо, до ворот. И не суйся сюда больше.
Не знаю, кто ты и что тебе здесь надо было, но свали. Девочкам тут не место, – грубо цедит амбал.
И я больше не думаю. Плевать на то, что еще болит нога, что меня вот-вот может накрыть тошнота и что вместо крови в венах у меня дикий испуг. Я срываюсь с места, и дальше все как в беспамятстве.
Прямо. Налево. Я бегу вдоль обшарпанных стен, расписанных граффити, по крутой железной лестнице. Я бегу так, что не успеваю дышать. Легкие режет от боли. Бегу прямо до ворот, спотыкаясь о какие-то кирпичи. Не замечаю ни жжения в коленке, ни того, что уже ноет в боку. Я никогда так не бегала. И больше не хочу. Бегу не оборачиваясь по той улице, что привез меня таксист. Старые гаражи, заброшенные здания, шиномонтажки.
Останавливаюсь я уже далеко за теми проклятыми воротами. Сколько километров я летела на одном дыхании, даже не знаю. Теперь я где-то в частном секторе. Торможу возле крохотного продуктового магазина с надписью «24 часа». Это единственное здание, где есть вывеска с адресом.
В памяти почти не задерживается, как вызываю такси. Замечаю только, что в машине я дрожу так, что могу зубы себе расколотить, а телефон в моих руках то и дело сообщает о пропущенных звонках и сообщениях. Это Соня. Но я не отвечаю ей. Перед глазами все еще удары тех татуированных рук и кровь.
Оказавшись дома, закрываюсь на все замки.