Обычно пара по теории государства и права начинается с монотонной лекции нашего преподавателя. Могу ли я назвать себя фанаткой этой дисциплины? Вряд ли. Пока что адаптироваться к учебе не получается. Но деваться некуда, через пару месяцев заканчивается мой первый курс, а все темы я обычно зазубриваю перед сессией. Поэтому и приходится, высунув язык, конспектировать лекции. А Сонька, всегда сидящая по правую от меня руку, то и дело заглядывает мне в тетрадь, переписывая то, что успела записать я. Но не сегодня. Сегодня лекция началась с того, что преподаватель опаздывает уже минут на пятнадцать. Подперев ладонью подбородок, я бездумно рисую на полях тетради какие-то закорючки, пока Соня под боком залипает в телефоне, а в аудитории стоит жужжание голосов одногруппников. Но больше всех шумят Петрова и Красно. Пока нет преподавателя, они снимают свой очередной странный ролик. Полина и Женя установили телефон на маленький штатив на первой парте в нашем ряду. Встав перед ней, они повторяют какие-то движения на камеру.
От нечего делать я искоса поглядываю на этот цирк. И не надоест же им изо дня в день заниматься одним и тем же: дергаться под какой-нибудь модный трек и открывать рот!
– Блин, – сокрушается Женя, – опять я на видео как корова. Поль, давай переснимем.
– Мне нравится, – отчеканивает Петрова.
– Ты там получилась классная, а я… – продолжает ныть ее подружка.
– Не всем дано быть фотогигиеничными, – с пренебрежением бросает Петрова. – Вот я фотогигиенична, а ты просто нет.
Фото… чего? Я снова перевожу взгляд со своих каракулей на двух подружек. Вот и весь IQ Полины. Я со вздохом прикрываю глаза, а Соня слегка толкает меня в бок.
– «Фотогигиеничная». Кажется, у Петровой реально вместо мозга одни лайки, – тихо хихикает она.
И я подхватываю ее настрой. Посмеиваюсь, пряча в ладони улыбку.
– Просветова, я что-то смешное сказала? – неожиданно резко и громко спрашивает Полина.
Уголки моих губ моментально опускаются, и Сонька тоже прекращает смеяться. Ясно. У Петровой явно со слухом лучше, чем с интеллектом. Но на ее вопрос я отмалчиваюсь.
– Ау! Просветова, повторяю: чего ржешь? – уже с нажимом продолжает Полина.
И как назло, всего пару секунд назад мои одногруппники жужжали как пчелы, а теперь затихли.
– Ничего, – сухо констатирую я, заправляя невидимую прядь за ухо, а под ложечкой уже неприятно подсасывает.
– Я видела, как ты на нас глазеешь. Надо мной ржешь?
Боковым зрением вижу, что Полина медленно двигается к нашему столу, но я молчу, сжав губы. Надо быть умнее и просто игнорировать. Только вот Полина молчать не собирается. Подойдя к нашему
с Соней столу, упирается в него ладонями, нависая надо мной.
– Молчишь… Теперь не смешно? Язык в твоей жирной заднице застрял, да? – шипит Полина.
Все это мне неприятно. Мои пальцы, все еще держащие шариковую ручку, сжимают ее еще крепче.