– Короче, – чересчур шумно вздыхает Соня, – пора выводить тебя из депрессии. Я понимаю, что ты слишком впечатлительная, но так тоже не годится. У меня идея!
– Сонь, – бормочу я, не отрывая взгляда и кончика ручки от тетради, – я же сказала: ни на какие квесты больше не пойду!
– Да забудь про квесты! У меня другой план.
– Я никуда не хочу.
– А я хочу, – шикает Соня.
– Так иди, – шикаю ей в ответ, сильнее надавливая ручкой на лист.
– Вот и пойдем вместе. Последние дни ты выглядишь кислее лимона!
Даже краем глаза замечаю, как Трофимова кривится.
– Ну спасибо, – раздраженно фыркаю я и все-таки протыкаю тетрадный лист острым кончиком шариковой ручки.
Хочется еще добавить, что в этом есть и прямая вина Сони, но вовремя прикусываю язык. Все-таки подруга переживает.
– Да пожалуйста, – продолжает тихо бубнить Трофимова.
– Слушай… – Я не выдерживаю и поворачиваюсь к ней, хмурой и надутой. – Со мной все нормально, – громче, чем надо, шепчу я.
И мы обе таращимся друг на друга. Может быть, Соня и хочет как лучше, хочет как-то исправить свой откровенный косяк с неправильным адресом, но сейчас мне это не нужно.
– Трофимова! Просветова! – одергивает нас преподаватель, и мы отодвигаемся друг от друга. – Вы обнаглели. Может, я вам мешаю и мне выйти, а?
– Извините, – произносим мы с Соней одновременно, утыкаясь в свои конспекты.
* * *
Задумчиво облизываю ложку от мороженого, уставившись в монитор ноута. Там идут финальные титры сериала, а я так и не поняла, кто убил Саймона*. Не поняла, потому что последние несколько серий прошли передо мной бессмысленной чередой звуков и картинок. Ведь я не смотрела и не вникала.
Я думаю лишь о номере телефона, что записан у меня на шоколадке. Она так и лежит в моей сумке, развернутая, с одним отломленным кусочком. Я не притронулась к ней, хоть и думала об этом весь день и уже весь вечер.
И мне опять стыдно. Хотя за прошедшие пару дней можно было и привыкнуть к этому чувству – слишком часто оно становится моим спутником. Хорошо хоть, что сегодня мы больше не пересекались с Тимуром в академии. Его машины после первой пары уже не было на парковке под окнами. Зато Горин оставил мне свой номер, как с барского плеча. Мол, на, пользуйся. А его прожигающий, самоуверенный взгляд! Он словно и правда поставил на мне клеймо
«фанатка».
Только это не так! Плевать я хотела на сынка какого-то чиновника! Просто… Недовольно постукиваю ребром ложки по передним зубам, продолжая отстраненно смотреть на плывущие белые строчки на черном экране. Просто – что? Если мне плевать, то почему меня так волнует, был ли Тимур в тот вечер на ринге? Его ли спину я видела? Даже если тогда Горин и был там, разве это дает ему право вести себя как пуп земли? Что в нем такого особенного, из-за чего он уверен, будто каждая на него посмотревшая безумно влюблена? Татуировки по всему телу? Лысая башка? Или зелено-карие холодные глаза? Что такого