– Он лежал на крыльце. Я его взяла и отнесла ему, как сделал бы, естественно, каждый.
Когда-то Сара вбила себе в голову, будто словечко «естественно» – примета речи благородной дамы.
– Что ж, в таком случае, Сара, я прошу тебя сообщать мне о доставке в дом чего-либо по почте – писем, книг или пакетов – до того, как ты передашь их Уильяму.
– Это ведь он попросил об этом, так?
Элиза покраснела, скорее от ярости, чем от смущения. А Сара с нажимом пояснила свое преимущество перед ней:
– Потому как я не думаю, что у домоправительницы и хозяйки дома могут быть какие-то секреты, о которых ничё не известно хозяину, – она произнесла эти слова торжественным тоном, явственно выговорив «ничё». – Это было бы неправильно и неприлично. И насколько я помню, когда мы сюда переехали, это вы предложили, чтобы его большой портрет в молодости… это вы сказали, что его не надо снова вешать, потому как он ему больше не нравится теперь, когда он постарел, так вы сказали – и как только он сюда первый раз вошел, закричал: «Где мой старый Маклиз?» – он имел в виду свой портрет, потому как того парня, который его нарисовал, звали Маклиз, – и он, естественно, был недоволен, потому как, по всему выходит, что ему очень даже нравится та картина, так что, естественно, я спрошу у него, что он думает по поводу своей почты, вот что я считаю, миссис Туше, если не возражаете.
– Естественно!
Выходя из библиотеки, Элиза прошла под живым взглядом старого портрета кисти Маклиза. Живые глаза, живые бакенбарды, живые кудри – все очень точно было передано на момент создания портрета. Миловидный, как женщина, розовощекий, как ребенок. Таким когда-то был Уильям.
5. Всем нравится Уильям
Оказавшись в передней, она присела на ступеньки и сделала несколько глубоких вдохов. В таком же состоянии ее кузен предстал сегодня перед ней. Он потел из-за невообразимой в это время года жары и продолжал говорить о том, о чем ранее говорил сам с собой.
– Я сказал себе: «Я подумаю о своих родных манчестерских пенатах; я обращусь к воспоминаниям о старом городе и использую их при описании якобитского восстания. Я все это выстрою сначала в своей голове по дороге от железнодорожной станции, потом сяду за письменный стол и начну писать…» И – ничего! По какой-то причине, Элиза, у меня сегодня…
Элиза знала причину. Она также знала, что они это не могли обсуждать. Она встала и проследовала за ним в кабинет. Он сел за обитый сукном стол и, хлопнув ладонью по сукну, застонал.
– Ну, Уильям, может быть, сама тема… Ты слишком много писал о далеком прошлом.
– Ты не одобряешь тему?
Напротив, события 1745 года были дороги сердцу миссис Туше. Ее мать была горячей сторонницей якобитов: на донышках фамильных плошек для овсянки были выбиты гербы Стюартов. Мальчишкой ее отец попал в Эдинбург, где стал свидетелем въезда Красавчика принца Чарли в Холирудский дворец[6]. Но она не могла притворяться, что