Мелек почувствовала, как что-то древнее, забытое, но неизбежное, просыпается в её груди. Босфор с его голубыми водами, Стамбул с его лабиринтами узких улочек и великих дворцов – всё это было связано не только с историей, но и с её жизнью. И теперь, когда она стояла перед этим символом, всё казалось ясным и бесконечно сложным одновременно. Как же она могла не понять этого раньше?
Рашид вглядывался в этот знак, и его лицо становилось всё более напряжённым. Он не был таким, как другие. Это было не просто украшение, не просто древний рисунок на стене. Это было послание. И этот символ не был просто частью лабиринта, частью их поисков. Он был частью их самих.
– Мелек, – его голос был как никогда твёрдым, – это не просто символ. Это не просто путь. Это ключ. И если мы откроем его, мы можем попасть не просто в другую реальность. Мы можем попасть в саму суть времени. Но цена этого будет неимоверно велика.
Мелек не ответила сразу. Она смотрела на знак, пытаясь понять, что он хочет сказать, что может скрывать этот символ, который был перед ними, как открытая рана времени. Она видела в нём не просто геометрическую фигуру. В его извивающихся линиях и витках скрывалась не только древняя мудрость. Это был взгляд в будущее, в её будущее.
С этим осознанием что-то в её сердце сжалось. Она почувствовала, как прошлое начинает переплетаться с её настоящим. Она знала, что с этим знанием не будет возврата.
– Мы должны быть готовы, – сказала она, почти не слыша собственного голоса. – Готовы увидеть то, чего не знаем.
В этот момент лабиринт вокруг них снова стал меняться. Стены начали вращаться, и сама реальность перестала быть такой, как раньше. С каждым шагом Мелек и Рашид всё дальше уходили от прошлого и приближались к чему-то, что казалось невозможным. Взгляд Мелек всё больше фокусировался на этом символе, который теперь начал светиться тусклым светом, как будто сам мир призывал их пройти через него.
Рашид взял её за руку, и они оба одновременно шагнули в центр круга. Почти сразу они почувствовали, как мир вокруг них исчезает, как они перестают ощущать своё тело. Их окружал лишь свет, который как бы сквозь них проникал, сливаясь с их мыслями и чувствами.
– Мы не можем знать, что нас ждёт, – сказал Рашид, но его голос звучал не как предостережение. Это было утверждение, осознание того, что они сделали. Они шагнули в будущее. Но будущее было не таким, каким они его себе представляли.
В тот момент времени, как будто сжался, и они оказались в другом месте – в том самом Стамбуле, но Стамбуле, который никогда не существовал в их реальности. Это был город, словно вырванный из будущего, где небо было полотно золотистых оттенков, а реки и каналы, ведущие к Босфору, отражали их изображения, искажённые этим изменённым временем.
Они