Что, помимо этого, можно еще делать в телефоне, кроме как звонить и писать в мессенджере, понятия не имела, поэтому никогда и не думала ставить пароль. Лишняя трата времени и сил.
Судя по всему, мужчина, отдавший ей пальто, так не считал. Придется попросить у кого-нибудь телефон, чтобы набрать самой себе: если пальто так и осталось лежать на сиденье в поезде, она надеялась, что кто-то, подобравший вещи, окажется хорошим человеком и вернет их обратно.
Положив чужой телефон обратно в карман, двинулась дальше. Хотелось поскорее покинуть этот холодный, пустой особняк и приехать домой. На кухне стояла кофейная станция, в которой она часто варила себе кофе по настроению, а в кухонном ящике тайник со сладостями, которыми питается каждый день, игнорируя нормальную пищу.
Наверное, нормальные люди покупают кофеварку, предпочитая заканчивать свои труды нажатием одной кнопки, но Эвелин любила весь процесс приготовления: от помола и темперирования до вспенивания сливок в капучинаторе, – все это доставляло наслаждение, успокаивало и отвлекало от мыслей. Это было одним из немногих любимых хобби, которые приносили разнообразие в жизнь и доставляли радость другим. Аделаида обожала пить латте с банановым сиропом; обожала сидеть за барной стойкой, потягивая кофейный напиток через трубочку и отпускать шуточки.
Почему каждая мысль сводится к воспоминанию? – горько подумала Эвелин, спускаясь по лестнице. Как смериться с ее смертью? Когда перестанет быть так больно?
Краем уха она уловила, как охранник разговаривает по телефону, вызывая мастера по ее адресу на ближайшее время. И не просто «ближайшее», а прямо сейчас, прося отправить счет по СМС и за такую срочность обещая оплату в пятикратном размере. Этот мужчина уже очень давно работал на отца – Роберт или Ричард – Эвелин серьезно не помнила его имени, как бы грубо это не звучало.
В конце концов, она никогда с ним не общалась сама. Все их разговоры сводились к нескольким словам: «я отвезу», «вас зовет отец», «скажите адрес» и «следуйте за мной», – и они были настолько редки, что, если бы память позволяла, она бы серьезно могла сосчитать все случаи на пальцах.
Дождь на улице снова начал моросить. Бегло посмотрев на небо, Эвелин не увидела никакого просвета солнца или хотя бы намека на то, что погода наладится – кажется, будто все оплакивало смерть ее сестры. Слезы подкатили к глазам. Судорожно выдохнув и не став продолжать мысль, направилась к черной машине.
Охранник привычно открыл ей заднюю дверь – и она села внутрь, обхватывая себя руками.
Любил ли хоть когда-нибудь их отец?
Аделаида никогда не держала на него обиды и всегда навещала, привозила ему подарки, сопровождала его на мероприятиях и просто всегда и везде была рядом. Эвелин никогда не понимала, зачем сестра строит между ними мост теплых отношений, когда отец и пальцем не пошевелил ради этого. Не понимала, почему мать любила и вышла замуж, всегда верила в доброту и никогда не позволяла злиться, когда отец в