Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США. 1962–1986 гг.. Анатолий Добрынин

собственного. Он подчеркнул, что Скалли действовал по своей инициативе, без какого-либо одобрения Белого дома, лишь в ответ на обращение сотрудника посольства (который, однако, отрицал это: по его словам, Скалли сам разыскал его). Об этом же упомянул и президент Кеннеди в своем письме Хрущеву от 14 декабря, заметив, что устанавливать какую-либо доверительную связь через корреспондента телевизионной компании опасно, так как никогда нельзя быть уверенным в том, что это в конце концов не попадет в печать.

      На этом и закончилась «связь» Фомин – Скалли. Сам Фомин был вскоре отозван в Москву.

      Думаю, что объяснялась вся эта история довольно просто: обе разведки искали в момент кризиса контакты между собой. Факт остается фактом, что разведслужбы обеих стран оказались не на высоте в период кризиса. Американская разведка не смогла обнаружить наличие советских ракет на Кубе вплоть до середины октября. Наша разведка не имела в тот момент надежных источников информации в Вашингтоне. Не случайно сам резидент Фомин отправился в бар-ресторан добывать сведения от корреспондента.

      Что же касается Р. Кеннеди, то он неожиданно решил порвать доверительный канал связи через Большакова. Мы узнали, что готовится статья Бартлета и Олсопа о кубинском кризисе, в которой впервые упоминаются имя Большакова и его встречи с Р. Кеннеди. Поскольку Бартлет был близок к Белому дому, Большаков через Р. Кеннеди хотел предотвратить публикацию этой статьи, поскольку она обесценивала на будущее значение их конфиденциальных контактов. Он обратился к Роберту Кеннеди, но неожиданно услышал раздраженный и грубый ответ: «Мы считаем, что в кубинском вопросе нас обманывали все, в том числе и Вы. Использование этого канала в дальнейшем – целиком Ваше дело». Статья была опубликована.

      Судя по всему, в Белом доме решили пожертвовать каналом с Большаковым, чтобы обезопасить Р. Кеннеди на будущее от возможной критики, что он занимается не своими делами. Одновременно таким образом можно было дополнить версию «обмана» президента в преддверии кубинского кризиса также ссылкой на канал Большакова, который незадолго до возникновения кризиса передал Р. Кеннеди устное сообщение из Москвы об отсутствии на Кубе «наступательного оружия».

      В свете этого решено было вскоре отозвать Большакова домой, хотя к нему с нашей стороны не было никаких претензий. Он – в порядке вежливости – зашел к Р. Кеннеди попрощаться. Тот устроил довольно лицемерную сцену прощания со «своим другом», сожалел, что он уезжает и «очень просил» написать ему из Москвы о том, как у него сложатся дела. Большаков вернулся домой, где и продолжал работать еще около 20 лет, после чего ушел на пенсию.

Микоян в Вашингтоне

      Пик кубинского кризиса миновал. За ним наступил период, когда надо было, говоря словами Библии, «собирать камни». Поэтому 29 ноября Микоян по пути на Кубу встретился с президентом в Белом доме. После встречи, занявшей около 3,5 часа, Микоян послал в политбюро сообщение следующего