– Нет-нет! – твердил он. – Наша Лусианна просто уснула под действием неизвестного заклинания. Я обещаю отдать Лусианну в жёны тому, кто сможет снять с нее заклятие!
Прошёл почти год. Замок за это время опустел, и даже будто как-то усел. Совсем близко подступил Чёрный лес, обнимая своими лапами-деревьями гору, на которой стоял замок. По окрестным деревням стали гулять разные слухи: говорили, что из замка по ночам доносятся крики, стоны и дьявольский хохот, а в окнах время от времени полыхает.
А в ночь годовщины смерти Лусианна открыла глаза. Но это уже не была добрая очаровательная принцесса. Её кожа почернела, как обугленное дерево, а из глаз лились чёрные слёзы. Когда Лусианна встала со своего ложа, замок содрогнулся. Яд, спящий в её теле, пробудился вместе с принцессой. Он распространялся по венам, как невидимый дым, выжигая на своём пути всё живое, что еще оставалось в отравленном теле Лусианны.
Первыми жертвами стали слуги и король Арвин – та горстка любящих сердец, что не верила в гибель принцессы. Их тела находили вывернутыми наизнанку, словно перчатки, с пустыми глазницами и раззявленным в безмолвном крике ртом. Затем смерть выплеснулась за стены замка. Стали гибнуть жители окрестных деревень и даже обитатели Чёрного леса. Эвелин и Миранда, узнав о происходящем, поняли, о чём предупреждал их ведьмак, и попытались сбежать. Но Чёрный лес не отпустил их. Туман окружил карету отравительниц, ветер жутко завыл, призывая Лусианну, стало так холодно и темно, что звери попрятались по своим норам, не решаясь открыть глаза. Из тумана появились тени с изуродованными телами. Это были те, кого обратила Лусианна. Сама же она шла среди них, как королева, и её рот кривился в зловещей усмешке. Она пришла за теми, кто стал причиной её гибели.
На рассвете тела Миранды и Эвелин нашли на опушке у леса – с выколотыми глазами и выражением ужаса на застывших лицах. А рядом с ними лежала очаровательная брошь – золотая змейка с изумрудными глазами.
БЕЛОСНЕЖКА И ШЕСТЬ ГНОМОВ
Зима в тот год выдалась такая суровая, такая снежная, что хорошо было, пожалуй, только медведям. Под сугробами в глубоких и уютных в берлогах косолапые смотрели разноцветные сны. Смотрели – и знать не знали, что происходит в родном лесу. А Чёрный лес, то есть его обитатели, замерзал, лес был голоден и измучен непривычно долгой и холодной зимой.
Ворчун не унимался уж который день.
– Не, ну правда, была бы нормальная баба, разве ж мы сидели бы сейчас за пустым столом с пустым брюхом?
– Ну, будет тебе, Ворчун, будет, – примирительно похлопал брата по плечу Умник. – В конце концов, и зима закончится.
– Если мы раньше не закончимся! – бухтел Ворчун. – А