Потом они всей группой пытались расположиться на ночлег в соседней комнате, но матрасы на пружинах железных кроватях оказались таким отвратными на вид, бугристые и мокрые, да к тому же с материками бурых пятен от чьих-то выделений, что, они, поворчав, легли не раздеваясь на голые кровати и так и проспали до утра не раздеваясь, на скрипучих пружинах. Он вдруг подумал, что по сравнению с той гостинице в Бодайбо, эта царьгородская, в которой он жил сейчас, была просто раем. Всё относительно в этом мире.
Расплатившись за коктейль, Влад пошёл обратно в гостиницу. По дороге он разглядывал женщин, но желания знакомиться уже не было. "Разве я умею подкатывать?", думал он, заходя в свой номер. Нет. Я же стеснительный. Начинаю искать знакомств только когда выпью. Если бы Власта не подошла тогда первой, я бы ушёл с тренировки домой, как обычно один. Может, она и исчезнет так же, как появилась? Нет, теперь, когда у неё в животе ребёнок от него, видимо, не уйдёт.
Засунув руки в карманы, он уставился на молчащий телефон. "Не звонишь?", спросил он. Ладно, я сам позвоню". Он набрал её номер. Трубку долго не брали. Потом её голос тихо спросил:
– Алло?
– Привет. –Сказал он.
– Да, Михаил Ааронович? – Услышал он в ответ.
Значит, полковник дома, понял он.
– Я люблю тебя, – вспомнив о её просьбе, сказал он.
– Оценила, да, – радостно произнесла она. – Конечно, завтра к девяти, не опоздаю. Всего доброго. Естественно, и я тоже. Целую. Пока.
Она повесила трубку.
– Коцер звонил? – Подозрительно спросил её полковник, когда она положила трубку.
– Да.
– Что за странный разговор? Целую…У вас с ним что, любовь?
– Конечно, давай ещё приревнуй меня к Коцеру! – Сказала она. –Просто мы так шутим с Викой, говоря ему: целую, пока. Он злится.
– Так у вас ничего?
– С кем, с этим евреем необрезанным? Конечно, нет!
– Откуда ты знаешь, что он не обрезанный?
– Так он сам говорил. Он, мол, еврей по паспорту, а родители его в детстве не обрезали.