– Прошлой осенью скончался циньский император, – пристально следя за его реакцией, поведал ему Тюйлюхой.
Раб удивленно взглянул на него. Было видно, что он искренне поразился тем, что услышал.
– Теперь там правит его старший сын. Но его положение очень шаткое, – продолжил Тюйлюхой. Он видел, что тот еще не опомнился от первой новости, которая, судя по его реакции на нее, как понял ваньци, была действительно для него неожиданной.
– О чем ты вдруг задумался? – заметив, что раб явно растерян и о чем-то думает, поинтересовался Тюйлюхой.
– Прости, ваньци, а где умер император? – вдруг спросил раб.
– В городе Шацю, – ответил Тюйлюхой.
– Да, верно. Провидец мне говорил о скорой смерти императора. И город, и год, и время года он точно указал, – тихо произнес тот.
На этот раз удивился Тюйлюхой.
– Что еще сказал твой провидец? – спросил он, сдерживая волнение.
– Сказал, что в год ху, тигра, будет сожжен Сяньян, – также тихо ответил раб. – Это случится через один год.
Тюйлюхой не сводил глаз с раба. Он видел, как тот вел себя теперь, и хорошо помнил каждую встречу с ним. Во всем его поведении не было ничего похожего на ложь. Тюйлюхой убеждался в том, что был прав в своих ночных размышлениях о нем, после того как его привели к нему в первый раз. Он смотрел на него и чувствовал всей душой, что уже доверяет ему. Раб замолчал. Тюйлюхой подождал немного и хлопнул в ладони. Вошел начальник стражи Туцу. Тюйлюхой кивнул. Раба увели.
– Отец, я запомнил, что каждый наш воин, став им, никогда не станет ни цецзюем, ни данху, ни дувэем. А если он заслужил такой титул в сражениях, то ему его все равно не дадут? – взобравшись на колено отца, спросил Югюлюй. – Он же обидится и не будет воевать в полную силу.
– Сын мой, ты отчасти прав. Хунн, рожденный воином, останется просто воином навсегда. Таково веление великого шаньюя. Но воин знает об этом, и он не держит обиды ни на кого, потому что он всегда помнит, что если с ним что-то случится в бою, великий шаньюй никогда не оставит его семью и родичей без внимания. Они всегда будут иметь все, чтобы жить хорошо. Ты понял меня? – Тюйлюхой погладил мальчика по головке: – Я рад, что ты сам подумал об этом.
– Понял, отец, это хорошо. А что может случиться с ним в бою? Его могут ранить, как тебя, да? – мальчик по привычке держал в руке палец отца.
– Могут и ранить, могут и убить, к сожалению, сын мой, – понюхав его в темечко, задумчиво ответил отец.
– Ранить, это значит – он вернется, но не на коне, да? Его привезут. А убить, это значит – он не вернется. Вернется только его конь, да, отец? – мальчик, задрав головку, посмотрел ему в лицо.
– Да, сын мой, ты почти прав. Иногда и конь его может не вернуться, – вздохнув, согласился отец.
– Это плохо. Я так ждал тебя. Очень-очень ждал тебя, и мама очень-очень ждала тебя, и ты вернулся, – рассматривая лицо отца, улыбнулся мальчик.
– Как же я мог не вернуться, когда