– И что, скоро хоть конец пути-то будет? – недовольно морщась и потирая колени спросил Савелий, кое как догнав подождавшего его Наксая, – Дюже далеко борта у вас! И нешто мёду много дают?
– Дают довольно, – степенно ответил Наксай, – Нам хватает, а лишнего не берём.
– Ну и зря! Продавать мёд можно, у нас вон в Петровке на ярмарке за мёд дорого дают, а уж бортовой и вовсе только подай!
– Ну, кто и торгует, а нам это без надобности, – ответил Наксай, – Идём, недалеко уже.
Дошли до бортов, вокруг и в самом деле было много медвежьих следов, и Савелий испуганно огляделся. С них станется, с этих чудийцев… кто бы ни были Наксай и сестра его, а всё одно понятно, не нашего роду, не христианского… да только при одном взгляде на Акчиён у Савелия все такие думы из головы выветривались.
Наксай стал прилаживать на дерева с бортами деревянные клинышки, сколоченные особым образом, так, чтобы помешать медведю до борта добраться. Парень так ловко поднимался по стволу, а там орудовал инструментом, что Савелий невольно зашёлся от зависти… ему бы вот таким быть, справным, сильным, да ловким.
Тут же заворчало в животе, захотелось есть, и Савелий вспомнил о припрятанной в пазухе лепёшке, рот наполнился слюной. Но как достать, чтобы Наксай не приметил? Там той лепёшки Савелию и самому мало, а если ещё на двоих делить?! Вообще крохи! Он и так здесь голодом сидит, всё нутро подвело, штаны болтаются, как бы не верёвка, так и слетели бы тут же!
Савелий крадучись отошёл за дерево, пышная ель широко раскинула свои хвойные юбки, его было совсем невидно с того места, где был Наксай. Достав лепёшку, Савелий торопливо развернул тонкий рушник и стал откусывать большими кусками, торопясь съесть всё, пока Наксай его не хватился.
В миг половина лепёшки была съедена, Савелий давился без питья, но ел! Рядом с ним раздался едва слышный шорох, и он поднял глаза… напротив Савелия, внимательно за ним наблюдая словно городничий, стоял огромный медведь.
Остаток лепёшки выпал из ослабевшей руки, губы затряслись и изо рта посыпались крошки. Жалобно что-то простонав, Савелий без чувств рухнул на мягкий мох.
Глава 12.
Очнулся Савелий нескоро, он лежал на мягком мху, был повернут на бок и под голову ему был подсунут кафтан Наксая. Савелий поднялся, отёр рукой лицо и выплюнул размокшие остатки лепёшки. Он растерянно озирался по сторонам… Медведь! Ведь его чуть медведь не задрал! А где Наксай? Видать убежал, бросил его на съедение дикому зверю! Вот тебе и испытание!
Савелий поднялся,