Кремень и зеркало. Джон Краули

родства и общей истории, семейных и клановых связей натянулись туже обычного. Да и что могло помешать англичанам, желающим бесплатных земель и понукаемым своей королевой и лордами, в конце концов прорваться в Ольстер и Тирконнел через Северный перевал у озера Лох-Ней или через западные озера на Эрне? И если так случится, то владетелям Севера не стоит повторять ошибки южан, а чтобы дать сассенахам решительный отпор, нужно объединить силы заранее. «Друзей надо приковывать к себе железными цепям», – сказал Турлох Линьях маленькому Хью когда-то давным-давно, когда мир еще был прежним. Гранья О’Малли и ее родичи перевезли на своих галерах не меньше тысячи шотландских наемников-«краснолапов» на остров Клэр, а оттуда – в Ольстер. «Держи их при себе, – сказала Гранья графу Тирконнелу. – Их время придет».

      Хью О’Нил сговорил себе хорошую невесту, Шиван О’Доннел из тирконнеловских О’Доннелов; оставалось подождать лишь год, пока она войдет в возраст. Когда время пришло, закатили свадьбу – пышную и буйную, на несколько дней; священника, чтобы читать на латыни, не позвали, но брегон торжественно возвел молодых на первую из десяти возможных ступеней брака. На обручении и последовавшем за ним долгом пиру О’Доннелов было больше, чем О’Нилов; все знали, почему так, и смотрели на жениха и его длинноногую невесту с надеждой и верой в лучшее. Все еще обрученных – связанных лентой, обвивавшей запястья, – молодых отвели в брачные покои и затворили за ними дверь, хотя снизу, из пиршественного зала, все равно доносился праздничный шум. Они лежали рядом, до сих пор почти чужие друг другу, и рассказывали о своем детстве. У Шиван было много братьев, они научили ее ездить верхом и стрелять из арбалета.

      – А у тебя не было, – с жалостью сказала она.

      – У меня были братья, – возразил Хью, хотя и не хотел огорчать ее рассказом о том, что всех их убил дядя Шейн. – Сводные братья, О’Хейганы, старше меня.

      – Но родных-то не было. – Шиван сделала вид, что обдумывает его слова; на самом деле она прекрасно знала, о чем он умолчал. – Значит, вместо них будут сыновья.

      Свободной рукой она пробралась под его брачные одежды и нашла, что искала.

      Хью боялся, что королева призовет его выступить на юг и сражаться с повстанцами Фицмориса, но этого не случилось. Так что выбросил из головы Десмонда и десмондовские войны и занимался молодой женой (вскоре понесшей дитя и растолстевшей) да еще охотой. Он привел в долины Антрима умелых стрелков («Fubún – на серые ружья чужаков», – говорил когда-то О’Махон, но это было тогда, давным-давно.) Он жил со своими охотниками под открытым небом; они спали на земле в любую погоду, завернувшись в плащи; они приносили домой волчьи шкуры и оленьи туши и раздавали мясо сторонникам О’Нилам или всем, кто попросит. Куда бы они ни пришли, Хью расспрашивал мужчин и мальчиков, какое они предпочитают оружие; ему называли дротик, лук или боевой топор, и тогда Хью показывал им ружье и звал своих охотников, чтобы те объяснили,