Старшим было не до меня. Они тренировались, чему-то учились. С ними занимались учителя – умного вида дядечки, в камзолах без украшений, но явно недешёвых. К ним приходили гости. У них даже друзья были! И отец на каждом ужине осведомлялся у них «как твои успехи дочь моя, сын мой».
И лишь я чувствовала себя белой вороной. Вечно в стороне. И никому не нужная. Словно Астер и в самом деле умерла, и теперь до меня не было дела никому, кроме верной няни.
Но всё равно дворец казался другим. Как будто на картину пролили крепкий чай и все яркие цвета потерялись. Мой любимый дом стал более мрачным, хотя меня уверяли, что ничего не изменилось, а освещения так и вовсе добавили.
Служанок вокруг меня тоже стало как будто меньше. Но какая разница, если мои платья были по-детски простыми, и даже одной из слуг было достаточно чтобы справиться с тем, чтобы помочь мне одеться.
Желтые листья почернели и опали. Снег выпал и сошёл, обнажая зеленеющую траву и распустившиеся весенние цветы.
Словно один бесконечно долгий, по какому-то недоразумению затянувшийся день. По одному и тому сценарию. Поздний подъём. Поздний завтрак в одиночестве. Унылая прогулка по одному и тому же маршруту. Занудное вышивание. Обед в одиночестве. Опять прогулка. Ужин в собственных покоях и сон.
Все возможные торжества и приёмы в их честь, прошли мимо меня. Дни рождения старших сестёр, брата, отца тоже обошлись без меня.
И даже в мой день рождения ничего не изменилось. Праздника не планировалось изначально: «Ах, у Астерии ещё траур по сестре. Не время для приёмов». Меня даже не спрашивали, просто оповестили об этом через служанку.
Я сидела у окна, от скуки глядя на улицу. Одно из любимых занятий с тех пор, как нас с Астер разлучили – так я могла смотреть на недосягаемую башню в дальнем углу сада и представлять, что близняшка так же скучает по мне.
И сейчас я с удивлением смотрела на отца, который неспешно шествовал в сторону этой самой башни. Он шёл к Астер! Поздравлять, наверно…
Грустный вздох вырвался сам собой. Он увидится с Астер. Ей он подарит подарков – за ним шёл его личный слуга с несколькими коробками… И накормит чем-нибудь вкусным – поверх коробок примостился характерный поднос с круглой крышкой.
А я получу на ужин пресную кашу, которую буду есть в одиночестве. Снова.
Я шмыгнула носом и отвернулась от окна.
Никогда не думала, что взрослеть – больно.
Дверь распахнулась, впуская решительно настроенную Симону. Даже редкие выбившиеся из причёски волоски, топорщились весьма воинственно. Служанка, которая вроде как считалась моей, пыталась её удержать, но няня её попросту не замечала.
– Я так и знала, – Сима сокрушённо покачала головой и недовольно уставилась на служанку. – Подготовьте одежду принцессы.
Пискнув что-то невнятное, девушка