– Расскажите, что мы без адресной помощи не выживем. Если помощь не подвезут, то многие не дотянут. Там, на «Метро», помощь получают одни и те же. Там учет не ведется. А здесь остаются те, кто не может дойти туда, чтобы взять продукты, они остаются без помощи. Это все, что я хотел вам рассказать.
Несколькими дворами ниже заметили, как местные что-то готовят у костра. С ними были дети. Одна девочка выбралась наружу, а еще трое оставались на ступеньках, ведущих в помещение, которое служит убежищем для жильцов дома.
– Я же вам говорила, можно выходить. Не бойтесь, – подстегивала девочка, которая по возрасту была младше всех.
– Могу я вас сфотографировать? – спросил я их.
– Да, – ответил мальчик.
Защелкал затвор камеры. Кадры стали появляться на экранчике фотоаппарата. Дети даже попытались выдавить из себя подобие улыбки.
– А можно я вас спрошу? Зачем вы нас фотографируете?
– Чтобы рассказать о вас, чтобы вас перестали обстреливать.
– А, ясно. Мы думали, что вы нас украсть хотите.
Тут же подбежала девочка и стала что-то щебетать. Ее зовут Даша. Самая активная, говорливая и улыбчивая. Она рассказала, что дети действительно боятся, что их могут украсть. Для себя я нашел несколько вариантов, почему они могут так считать. Первый (я надеюсь, что верный): родители говорят это ребятне, чтобы те не разбежались и во время обстрела смогли вовремя оказаться в убежище. Второй вариант связан с украинской пропагандой. Дело в том, что украинские власти распространяют информацию о том, что российские военные якобы украли уже около 2000 детей. Не знаю, каким образом эта информация добралась до жителей Мариуполя, но, как известно, чем невероятнее информация, тем проще в нее поверить.
– А почему вы не уезжаете?
– Потому, что мы думали, что выехать отсюда нельзя, потому что посты закрыты, – рассказала Даша.
Родители девочки рассказали, что на следующий день собираются покинуть город. Значит, информация о коридорах все-таки добралась и сюда.
Пока я разговаривал со взрослыми, Даша пошла к автомобилю журналистов. Коллеги раздавали хлеб и сигареты местным. Малышка взяла себе одну буханку. Своими маленькими испачканными ручками девочка держала хлеб, который казался больше, чем она сама. Малышка тут же укусила горбушку и стала ее жевать.
Я попросил сделать пару кадров, Даша стала позировать. Глядя на нее, невозможно было поверить, что уже месяц она живет на войне. Ее глаза не были теми, что показали на фотовыставке «Взгляни в глаза Донбасса». Даше удалось сохранить ту детскую беззаботность, чего нельзя сказать о ее старших друзьях. Дети, что не выходили из подвала, были абсолютно такими же, как с фотографий военкоров. Я сделал несколько кадров. В этот момент вновь начала греметь артиллерия.
«Ад закончился»
1