Мой взгляд говорил: ты ведешь себя как ребенок. Стало очевидно, что мы оба игроки. Не только я хотела понравиться ему, потому что могла, но и он хотел понравиться мне. От этого во мне разгоралось желание узнать, к чему приведет перетягивание одеяла и как я спущу его с небес на землю, когда он позволит себе думать, что мои чувства, эмоции, разум в его власти.
Он опустил взгляд в пол и ушел на кухню за соком и газировкой.
Половину вечера мы провели за дурацкой для меня игрой: мы молчали и делали вид, будто мы не существуем. Карина уехала намного раньше обещанного, и мне приходилось оставшуюся часть вечера сидеть в компании Насти и скучной Вари. Дима же сидел один. Он не мог ни с кем найти общий язык, от того выглядел очень глупо и жалко. Словно я была единственным, таким же жалким существом в этой комнате, которое тянулось к нему.
Понемногу вечер терял интерес, и многие готовились к тому, чтобы разойтись. Я заявила о том, что хотела бы прогуляться. Никто не соглашался: многие парни устали и собирались уезжать на такси, и девочки боялись темноты.
– Я могу проводить тебя, – сказал Дима.
Его взгляд говорил: я хочу извиниться, я всего лишь друг и не смею так вести себя.
Мой взгляд говорил: ты придурок, но я хочу, чтобы меня проводил именно ты.
Большую часть пути мы снова поддерживали диалог друг с другом. Часто останавливались, чтобы покурить и посмотреть на город, медленно готовящийся к зиме.
– В детстве родители часто меня возили с собой к бабушке: рядом с ее домом была маленькая речушка, и я любила там кататься на коньках. Мы и в эти праздники снова поедем к ней: я в детстве обожала просыпаться в свежей постеле, освещенной зимним ярким солнцем.
Дима слушал меня и улыбался.
– Я любил зимой с дедушкой на лыжах в лесу кататься, а потом как-то разлюбил. Мне больше плавание нравится. Не хочешь кофе?
Он купил нам горячий кофе и предложил присесть в ближайшем парке. Снег хрустел под ногами, переливался, освещенный фонарями. Отдаленно слышался гул машин и редких трамваев.
– Я люблю зиму, – сказала я. – Есть в ней что-то особенное.
– Я тоже, – ответил Дима. – В детстве кажется, что есть какое-то очарование, а когда взрослеешь, все исчезает.
– Чем ты так разочарован? – спросила я. – И я не могу не задать этот вопрос: почему ты… почему тебе так нравится…
– Спать с разными девушками?
– Да. Что-то случилось?
Он задумался. Ветер слегка тревожил ветви и редких птиц, что в полутьме превращались в быстрые, неуловимые ветви. Перед нами падали последние листья ноября, сухие и безжизненные.
– Большая любовь, – ответил Дима. – А ты почему ищешь громоотвод?
Долгое молчание. Он смотрел куда-то в сторону.
– Человек, которого я любила, очень подло поступил со мной. Чувствую себя гадко. А еще мне больно.
Дима посмотрел на меня и ничего