– А ты красивая.
– Спасибо. – Прежнего фальшивого восторга уже не получалось выдавать, и поэтому её голос прозвучал вполне серьёзно и сдержанно.
– Сколько, ты говоришь, работаешь?
– Два года.
– Местный институт заканчивала?
Алёна кивнула и попросила:
– Отпусти, мне больно.
Пальцы он разжал, но не отодвинулся ни на сантиметр. Алёна смотрела в его лицо, в ясные глаза, видела каждую морщинку вокруг его глаз, чувствовала островатый запах одеколона, да ещё Тарас так смотрел на неё, проникновенно. Он так умел, это она знала.
– Как-то я тебя не замечал.
– Конечно, – сделала Алёна попытку пошутить, – когда тебе. Ты такой деловой приезжаешь, ни на кого глазами не глядишь.
Он невольно улыбнулся.
– Правда? Я произвожу такое впечатление?
– Не думаю, что это просто впечатление.
– А что ты думаешь?
– Что ты на самом деле такой. Не замечаешь никого, кто тебе не важен.
Он вздохнул напоказ.
– Наверное, ты права. Я плохой человек?
Она всё же засмотрелась в его глаза, и сердце вдруг сделало кульбит. Так, надо отодвинуться от него.
– Куда важнее, что ты хороший журналист, – проговорила она, пытаясь увернуться от его взгляда. Это было сделать не так просто, а когда у неё почти получилось, Тарас снова дотронулся до её подбородка, наклонился к ней ближе, заглядывая в глаза, а потом поцеловал. Так запросто, будто делал это в тысячный раз. Прижался губами к губам Алёны, и только когда она инстинктивно шарахнулась от него назад, удивлённо вздёрнул брови.
– В чём дело?
Пришлось кашлянуть, чтобы вернуть себе возможность говорить. Головой суетливо качнула.
– Ни в чём. Просто… – Она тщетно искала слова для оправдания, не нашла их, и тогда, поддавшись порыву, сама обняла его за шею и крепко поцеловала в губы. И тут же вскочила. – Мне пора идти. Ты ведь мне позвонишь? Завтра.
Артюхов выглядел ошарашенным. И даже щуриться начал, видимо, решив, что у неё не всё в порядке с головой. Но в данный момент это уже было не столь важно. Алёна ослепительно ему улыбнулась на прощание, потрепала его по волосам, как спаниеля, схватила свою сумочку и кинулась прочь.
– Золотарёва, ты чего творишь? – выдохнул ей в лицо полупьяный, ухмыляющийся Бурдовский, который, без сомнения, наблюдал всю эту сцену с поцелуями.
– Замуж хочу, – поведала ему Алёна, и пока Серёга собирался с мыслями, махнула ему рукой и заторопилась