– Я вас слушаю, – сказал то ли охранник, то ли консьерж в стёганом жилете.
– Здравствуйте, я договаривалась о встрече с Борисом Африкановичем.
Мужчина равнодушно кивнул.
– Он предупреждал. Проходите, поднимайтесь на второй этаж. Вторая дверь налево.
– Спасибо, – пропела Алёна и едва ли не бегом заторопилась на второй этаж по широкой лестнице.
Борис Африканович Никодимов оказался очень серьёзным мужчиной ростом чуть выше английского бульдога. Маленький, лысенький, щуплый, зато с невероятными интонациями в голосе, как будто всё на свете зависело именно от него. На его голос Алёна обратила внимание ещё когда по телефону с ним разговаривала, и нарисовала себе в воображении седовласого профессора солидной комплекции, а в реальности всё оказалось куда удивительнее. И голос, и отчество создавали явное противоречие с внешностью Никодимова. Что его совершенно не смущало, и стоило Алёне войти в его кабинет и представиться, он тут же взял её в оборот.
– О Марьянове можно много говорить. Очень интересное место!
– Правда? – Алёна плюхнулась на свободный стул и приготовилась слушать. Обратила внимание на то, что Никодимов лично её удостоил лишь беглым, абсолютно равнодушным взглядом, зато, когда заговорил об истории, глаза у него загорелись. Он встал из-за стола, став при этом лишь немного выше, и принялся ходить по забитому мебелью и бумагами кабинету, время от времени взмахивая руками.
– Я лично никогда этой темой всерьёз не занимался, хотя мысль такая была. Но в то время усадьба была заброшена, однажды мы со студентами дошли до дома, это был настоящий поход. Но там были настоящие заросли, дом разваливался и плохо пах. Кажется, там даже обретались бомжи.
– Бомжи? – Алёна вспомнила дом, великолепное крыльцо, и никак не могла представить полную запущенность и заброшенность. Но так было, между прочим, совсем недавно.
Никодимов закивал.
– Да, да. Там было неприятно находиться. Но это было в конце девяностых, больше я там не был, и от работы по этой теме отказался. Я тогда собирался защищать диссертацию. А сейчас это частная территория.
– Об этом я знаю. Я там была недавно.
Борис Африканович остановился и уставился на неё.
– Правда? Что вы там делали?
Алёна посмотрела за окно.
– Я была там по работе. Я же журналист.
– Ах, да. И как дом?
Она улыбнулась.
– Великолепен.
Никодимов