Очнувшись от сна, Таймыров сразу же мысленно перенесся в лабораторию. Хотя он и не верил в вещие сны, но на сердце было неспокойно. Вчерашние события хотя и взволновали, но не вывели его из привычной колеи. Будучи личностью впечатлительной, но с крепким и целеустремленным характером, он быстро мобилизовал свою волю к предстоящей схватке с неожиданным противником. Его романтическая натура, жаждущая приключений, даже обрадовалась необычному повороту событий. В душе появилось незнакомое сладостно щемящее чувство. Утро провел в обычном ритме и через час после пробуждения уже мчался в своем видавшем виды «Фиате» в сторону института, обдумывая по дороге свои дальнейшие действия в отношении профессора Сухоедова. Вчера он принял единственно правильное, на его взгляд, решение. Он не знал, когда профессор собирается проникнуть в лабораторию. Судя по записи сапиенсатора, тот сможет сделать это не предстоящей ночью, если ему это вообще удастся. На всякий случай Николай решил оставить на ночь готовый к работе сапиенсатор. Если профессор проникнет в лабораторию, то, увидев работающий аппарат и прочитав свои мысли, поймет, что попался в ловушку, из которой выход ему неизвестен. Сегодня все будет зависеть от того, что нового преподнесет ему сапиенсатор Сухоедов добирался в институт на своей новенькой быстроходной «Самаре» около получаса. Наверняка, по дороге в институт или позднее он что-нибудь «скажет».
Таймыров не ошибся. Когда он вошел в свою лабораторию, сапиенсатор заканчивал запись мыслей профессора. Посмотрев ее, Таймыров нашел несколько строк, которые его так интересовали. Подъезжая к институту, Сухоедов подумал: «Встреча с Крабом через неделю, за это время я должен выудить у Таймырова все, что можно о его аппарате, и желательно посмотреть, как он работает».
Таймырова это обрадовало. Значит, впереди у него целая неделя относительно спокойной работы. Достав из сейфа еще одну «булавку» – первичный усилитель – и закрепив ее с внутренней стороны шляпы профессора Сухоедова, он набрал номер телефона его лаборатории.
– Здравствуйте, профессор, – сказал он, услышав в трубке знакомый голос, – вы вчера снова ушли домой в моей шляпе.
– Да ты уж прости, Николай. Я, вернее, моя жена обнаружила это только сегодня. С этой зеленью у меня одни неприятности. Давно говорю жене, чтобы освободила от нее мой гардероб, а она все твердит, что это мой цвет. Надо же!
– А где ваши очки? – спросил Таймыров, зная, что у профессора были специальные очки для дальтоников, корректирующие цвет.
– Да