Вот какая ночь ему предстояла.
Павлуша, пока вертел тяжелые думы, незаметно щипал руку, и теперь у него был странный мелкий синяк в виде фиолетовой точки. У него была такая вредная привычка, истязать себя, и метод щипка был лишь частностью в обширной коллекции издёвок. На выбор можно было незаметно закусывать щёку изнутри, вцепляться ногтями в мякоть внутренней стороны бедра, особенно, если они достаточно хорошо отросли, крепко-крепко сжимать одной рукой другую, пока все думают, что ты просто принял непринужденную позу и закрываешься от мира позицией скрещённых рук. Ну и классика: поднести кулак ко рту и кусать его, что есть мочи.
Впрочем, всё не было так уж прям уныло и страшно, была у Павлуши своя не самая неприятная метода борьбы с такими вот ночами в одиночестве. Во-первых, можно было куда-нибудь сходить или всю ночь смотреть фильмы, пока глаза сами не слипнутся. Метод особенно хорош, когда тебе не надо никуда рано вставать, потому что именно в предательские пять утра веки начинают закрываться, когда через час тебе уже пора разлеплять беляши, в которые превратились глаза. Павлуша всегда недоумевал, что им стоило не слипаться ещё часок? Тогда можно было бы принять душ, позавтракать и бодрячком прийти куда-нибудь и крикнуть с шаловливой улыбкой: «Я не спал всю ночь». Но это только, если есть куда идти и к кому.
Книги работали хуже, потому что именно захватывающих книг было гораздо меньше, чем фильмов. Плюс они не шумели, а фильм шумел. Но тут можно было подпустить какого-то саундтреку, тем более что Павлуша любил музыку. Подбирать музыку под книгу было даже интересно. Но книга должна была быть именно увлекательной, не обязательно хорошей. Потому что было много хороших книг, но в которые надо вчитываться и только потом отдаваться им всем телом и душой. А часть Павлушиной души, да и тела в такие ночи была отдана на работу сигнализацией против маньяков. И вчитываться в таких условиях было задачей трудноватой.
20
– У неё проблемы с бедром с детства. Оттуда же и выбор профессии. Её внешность и дефект ноги не позволяли надеяться, что в жизни что-то может достаться за красивые глаза. Надо было чем-то компенсировать собственное уродство. Надежды на психологию Галушка возлагала немыслимые, и многое не оправдалось. Её кольцом всевластия, ее «прелестью» была харизма. Её она так чаяла получить и отточить, чтобы все её полюбили, ну или хотя бы немного погладили. Она открывала не только себя, но и практику. Надо же чем-то питать тело, обладающее таким сокровищем, как очарование. Но ни деньги, ни харизма как-то не торопились к ней в руки. Слишком много сил уходило на мысли о собственной неполноценности.
Ты знаешь, сколько видело я психологов, единицы действуют