Гарри хмурится, быстро обернувшись через плечо, он пытается оценить угрозу. Он проводит рукой по вспотевшему лбу и смотрит на Виктора, который спокойно сжимает руль.
– Вот они, чертовы ангелы порядка, – пробормотал Гарри, доставая из внутреннего кармана измятую пачку сигарет. – Как думаешь, они поняли, что у нас в багажнике бутылка абсента и коробка с инопланетной порнографией?
– Это законно, – спокойно отвечает Виктор, но его тон выдает каплю раздражения. – Ну, абсент под вопросом. Но книги, Гарри, книги! Я думал, что у вас на Тельце все дамы такие.
Гарри нервно засмеялся удачной шутке и забыл чиркнуть зажигалкой. Он глядит, как полицейский аэрокар приближается.
– Знаешь, Виктор, если меня возьмут за жабры как нелегала, то статья выйдет не менее любопытной. Просто подумай, как прикрыть себя, если уж не можешь прикрыть свою челюсть.
Виктор фыркает, слегка качнув головой.
– Расслабься, сынок. Это просто проверка документов. Если будешь молчать, то, возможно, они даже не заметят, что ты выглядишь, как человек, который вчера обокрал винный погреб.
Гарри широко улыбнулся, выбросив сигарету из окна.
Глава 4
Виктор останавливается у обочины, понимая, что от этой погони уйти не удастся. Изящный в своем грубом облике полицейский аэрокар плавно и совершенно не спеша начинает огибать кабриолет. Его грязные панели забиты песком предыдущих песчаных бурь. Красные и синие огни мигают над капотом немым калейдоскопом, навевая дурные предчувствия. Аэрокар зависает перед кабриолетом, а затем тяжело опускается на трассу, прямо под ярко выкрашенным магнитным динамиком. При посадке он поднимает облако пыли, которое оседает на дороге и в салоне кабриолета. Композитное покрытие трассы начинает вибрировать, сбрасывая песок обратно на обочину.
Дверь приоткрывается и из кабины выбирается офицер, шериф этих забытых богом краев. Его форма, точно, много повидала: пятна кофе вперемешку с дорожной грязью. Он медленно и уверенно ступает по раскаленной дороге. Высокий, жилистый, с лицом, будто высеченным из камня. На носу потемневшие от солнца авиаторы, на плечах – потертая кожаная куртка.
Остановившись у кабриолета, он не торопясь снимает очки и протирает их о рукав, затем смотрит прямо в глаза Виктора:
– Ну что, повеселились, мальчики? – его голос сквозь зубы, содержит такую же злобную веселость, как у гиены. – Думаете, раз пустыня, то можно творить что угодно?
Виктор облокачивается на руль, всем видом показывая, что ситуация его совершенно не трогает. Его пальцы стучат по обшивке – ритм убаюкивающе-расслабленный.
– Да мы просто