Капитан до того оказался сбит и спутан, что, даже попав к себе в каюту и бросившись на койку, какое-то время сидел, стараясь хоть как-то собраться с мыслями. Почему-то ему казалось, что это было не обычное ограбление… Потом он взял фонарь и спустился в трюм. По всему трюму разносился запах пряностей и чего-то влажного, свежего и такого не похожего на обычную трюмную затхлость.
– Значит, Томас работает – отлично, отлично… А главное, это так вовремя, – пробормотал капитан и вдруг улыбнулся, и настороженное лицо его преобразилось.
Он приблизился к неприметному ящику, накрытому ветошью, осмотрел его, успокоено выдохнул и вышел. На палубе было тихо. Проверив вахтенного, он пошёл к себе.
Ночью ему приснился всё тот же Хипстер. Он был точь-в-точь, как в прошлом сне, та же фигура, так же одет, но в лице и во взгляде его произошло сильное изменение: он смотрел теперь пригорюнившись, совсем по-бабьи. Постояв немного, Хипстер глубоко вздохнул, приложив при этом ладонь к прикольно выбритой щеке, а голову скривив на сторону, что уж совершенно стал походить на удручённую горем рыночную торговку…
– Вот привязался, – пробормотал капитан, проснувшись.
Потом он подумал о фантастических глазах мисс Сильвии и опять заснул.
****
Утром ничего, казалось, уже не напоминало капитану о давешнем. Он и Томас позавтракали, разговаривая о чём-то общем, но как будто каждый о своём: при этом взгляд Томаса казался рассеянным и выдавал обычную мечтательность, а капитан хмурил белёсые брови.
– Я сейчас тебе что-то покажу, – сказал вдруг капитан и вышел.
Вернувшись, он поставил на стол шкатулку, про которую какой-нибудь прозорливый читатель, уж верно, думает, не переставая, с самого начала повествования. Вынув из-за пояса затейливый, из мешочка мисс Сильвии, ключ, капитан открыл шкатулку.
В крышке шкатулки изнутри оказалось зеркало, а лежали там курительная пенковая трубка и завёрнутая в какой-то свиток латунная подзорная труба старинного образца, по виду, впрочем, совсем новая. Капитан раздвинул её и, нацелив на стол, посмотрел. Брови его удивлённо поползли на лоб. Капитан перевернул трубу и осмотрел – линза её была совершенно мутная… Вот это да! Довести деликатный прибор до такого состояния – это надо суметь, подумал капитан и взял в руки свиток.
Вчитавшись, капитан поглядел на Томаса – тот, не отрываясь, напряжённо следил за ним – и сказал:
– Текст на испанском. Я не всё понимаю. Разбираю только: «Диего