Выкройки стали крутить снова, то раскладывая, то опять складывая. Потом все принялись за подзорную трубу, опять вертели и вытягивали её по разному, только что не нюхали и не тёрли, да и то потому, что никому это и в голову не приходило – труба и так была, как новенькая.
Затем капитан взял пенковую трубку, – все смотрели за его сильными руками как зачарованные, – и стал рассказывать:
– Пенка (ударение тут ставится на первый слог) – один из самых пористых минералов в природе. Существует поверье, что пенка, а по-другому «афродит» или «сепиолит» – это застывшая белая морская пена… На самом же деле, это всего лишь окаменелые раковины мельчайших морских созданий, упавшие на дно много миллионов лет назад. Залежей пенки на земле совсем немного, издавна её достают в определённых местах с большой глубины, и размер блоков сырой пенки не крупнее головы младенца. Материал этот в силу своей пористости впитывает из табака влагу и дёготь, делая дым прохладным и сухим. Из-за этих свойств со временем пенковые трубки окрашиваются в красивые медово-коричневые тона с улучшением своих вкусовых качеств… А из этой трубки, судя по всему, совсем не курили… Мне кажется, она не предназначена для повседневного курения…
С этими словами капитан стал рассматривать трубку внимательно со всех сторон – резьба была бессюжетная, просто какие-то изогнутые, извилистые арабески. Потом он разъединил чашку трубки с чубуком, и тоже осмотрел, даже потряс чубук и мундштук и заглянул внутрь чашки – ни печатей, ни надписей на трубке не оказалось. Так и не обнаружив ничего, он положил трубку на стол и тяжело вздохнул.
После этого все опять взялись за манускрипт. Капитан, зная, что на пергаменте можно писать с обеих сторон и, кроме того, его можно использовать повторно, предложил манускрипт рассмотреть в лупу досконально. Потом документ смотрели на просвет над пламенем свечи, потом нагревали у камина. Потом капитан, вспомнив, что где-то читал, попросил принести лимон и молоко – манускрипт по выборочным местам тёрли лимонным соком, смачивали молоком, и опять грели у камина. Всё оказалось тщетным.
И тогда Томас, до этого бесстрастный, вдруг вскричал:
– Ах, Дэниэл!.. Ну, сделай же ещё что-нибудь!..
– Что?.. – воскликнул капитан, он едва сдерживал раздражение. – Что мне ещё сделать?.. Постоять на голове, помахать руками, попрыгать?.. Точно – сейчас мы все попрыгаем!..
Атмосфера в комнате накалилась. И тогда мисс Сильвия, всё время молчавшая, вдруг сказала:
– Надо начать всё сначала… Давайте посмотрим, что мы имеем…
И она достала мешочек покойного отца.
На свет опять были извлечены кружева, забытые всеми, как явная безделица. Моток развернули и тщательно рассмотрели. Это были самые