Кажется, будто сама порча обладает своим извращённым разумом. Она затаилась в самых тёмных закоулках человеческих душ, выжидая момента, чтобы вырваться наружу и поглотить свою жертву. Об этом судачит весь город, передавая из уст в уста жуткие истории. Своими глазами я видел, как подвыпивший мужчина, ещё мгновение назад мирно хохотавший в кругу товарищей, вдруг с рыком набросился на них, вспарывая одному брюхо невесть откуда взявшимся ножом.
Выпивка, конечно, и сама по себе штука дурная, калечащая слабые тела и души, но тут дело явно не только в ней. Лицо одержимого убийцы было испещрено уродливой сетью чёрных вен, а глаза подёрнулись мутно-фиолетовой пеленой. И подобные инциденты, увы, не редкость в эти смутные дни.
Однако у меня нет ни сил, ни времени выискивать дремлющую в людях заразу. Нужно возвращаться к Феррону, пока раны не доконали меня окончательно. Пусть с последствиями вторжения разбираются местные власти, я своё дело сделал, отсёк голову гнили, разъедавшей город. Кто теперь займёт место губернатора? Надеюсь, кто-нибудь толковый, и Мэй сумеет найти с ним общий язык.
На командира стражи я зла не держу. Слухи о грандиозной битве в горах, что навсегда опустошила секту Восходящего Солнца, разлетелись не только по всему региону, они уже достигли стен самой столицы. Вот только ни о каких безымянных героях там речи не шло. Впрочем, меня роль народного любимца никогда особо не прельщала. Это была мечта Лин.
Да и не стоит сейчас привлекать лишнее внимание к своему лицу и имени. И всё же в душе остаётся какая-то горечь от того, что люди так и не узнают правду. Не узнают, что за их жизни, рискуя собой, сражались такие же простые смертные, а не всесильные Тени Императора.
О, Тени умело разыграли эту партию, подав всё так, будто случившееся – не более чем очередная «зачистка», проведённая их элитным столичным отрядом во имя безопасности Империи. Конечно, мало кто знал, хотя многие догадывались, что речь идёт о тех самых Тенях – бессменных цепных псах Альдавиана. И люди судачили об этом в тавернах и на рынках, шёпотом за закрытыми дверями и в беседках богатых усадеб. Судачили о доблести верных слуг Императора, о том, как они в очередной раз избавили мир от скверны. Правду о нас с Каору если и передавали, то неохотно и в сильно искажённом виде.
Я в последний раз вдыхаю морозный, колючий воздух Орена. С затянутых свинцовых небес начинает валиться снег – крупными, неторопливыми хлопьями он ложится на мостовую, на черепичные крыши домов, на голые ветви облетевших деревьев. После победы над Вастаем я заметил, что даже сама погода изменилась: ветра утихли, небо больше не давит на плечи душной пеленой.
Мысленно прощаюсь с этим суровым краем, что так много дал