– А теперь жду объяснений, – сказал очкарик.
– Прости, так получилось… – Дима не стал напрягать друга ночной историей на мосту, рассказывать о зеленоглазой незнакомке и чёрном человеке, обозвавшем его четырьмя согласными буквами «члвк» и пожелавшем скорейшей кончины. О визите к Тане говорить тоже не было смысла – семья Азриленко хоть и не осуждала его за ночной свободный образ жизни, но всегда давала понять, что мечтает видеть его наконец-то семейным, пусть и не осёдланным, но оседлым, в конце концов, мужем и отцом.
– «Так получилось» – это уважительная причина. У тебя всё нормально? Выглядишь ты вообще-то не очень: синяки под глазами, вялый, не в себе какой-то. Ты не приболел часом?
– Всё хорошо. Просто не доспал.
Изя саркастически хмыкнул и произнёс:
– У нас впереди три объекта, а значит, ты и сегодня не доспишь. Так и быть, пошли в машину, с часок покемарим и уж тогда с Божьей помощью продолжим и закончим.
К двум ночи четыре могилы были обустроены, плиты и надгробья установлены, причём даже не пришлось пользоваться фонарями – полная луна и звёзды выдавали необходимый свет. Жёпкин на первом надгробии мановением руки и фрезы по камню стал Жепкиным. Ребята подустали. Диман молчал, Изя тоже был не по-еврейски малословен, лишь изредка ворчал на безалаберность Димы и обжорство белого Счастья, которое дрыхло на соседней могилке.
Но ночь, какая была ночь! Друзья закурили, и тут Изю прорвало:
– Диман, ты хоть и не считаешь себя поэтом, но про эту лунность, как прозаик и сказочник, ты должен написать. Эта ночь достойна величайшего восхищения. Наш летний отдых на островах Волги, лунная дорожка на воде, плеск набегающих волн – это, конечно, непередаваемо. Но ночное кладбище по-своему романтично. Эти кресты, стоящие в творческом беспорядке, обрамлённые звёздным светом, будто воины-ратники. Нагромождение оградок – это ли не загадочный сказочный лабиринт? А благодать, какая тут благодать! Ни шума суетливой толпы, ни беспорядочного мельтешения машин, ни стрессов, ни болей, ни бед, ни обид. Ни на каком курорте мира нельзя так отдохнуть душой, как здесь, на этом милом кладбище. Только на нём, родимом, можно так прочувствовать тишину, обнять её. Хочется просто лечь на землю, закрыть глаза и лежать, лежать…
– Изя, типун тебе на язык. Я разделяю твой восторг от полной луны, звёзд и тишины, но мне вовсе не хочется здесь, на этой кладбищенской земле, долго лежать, тем более обнимать её, всему своё время. И кстати, этот «лабиринт оградок», как ты его назвал, по-моему, полный бардак в планировании, безалаберность, равнодушие руководства кладбища и администрации города. В отличие от простого люда большие «шишки» закапывают