Любовная лирика Мандельштама. Единство, эволюция, адресаты. Олег Лекманов

что все стихотворение следовало бы озаглавить «Выздоровление» – предположительно, выздоровление лирического субъекта от болезни23. «Два огромных глаза» при таком прочтении могли бы восприниматься, например, как метафора головок цветов в хрустальной вазе, «истома» означала бы крепкий, исцеляющий сон, а строка «Тончайших пальцев белизна» могла бы описывать пальцы лирического субъекта, истончившиеся во время недомогания.

      Впрочем, Пяст, возможно, имел в виду сходство стихотворения Мандельштама со знаменитым и как раз любовным стихотворением Константина Батюшкова «Выздоровление»:

      Как ландыш под серпом убийственным жнеца

      Склоняет голову и вянет,

      Так я в болезни ждал безвременно конца

      И думал: парки час настанет.

      Уж очи покрывал Эреба мрак густой,

      Уж сердце медленнее билось:

      Я вянул, исчезал, и жизни молодой,

      Казалось, солнце закатилось.

      Но ты приближилась, о жизнь души моей,

      И алых уст твоих дыханье,

      И слезы пламенем сверкающих очей,

      И поцелуев сочетанье,

      И вздохи страстные, и сила милых слов

      Меня из области печали —

      От Орковых полей, от Леты берегов —

      Для сладострастия призвали.

      Ты снова жизнь даешь; она твой дар благой,

      Тобой дышать до гроба стану.

      Мне сладок будет час и муки роковой:

      Я от любви теперь увяну24.

      Следом за «Невыразимой печалью…» в «Камне» (1913) помещено стихотворение, датируемое 1910 годом:

      Медлительнее снежный улей,

      Прозрачнее окна хрусталь

      И бирюзовая вуаль

      Небрежно брошена на стуле.

      Ткань, опьяненная собой,

      Изнеженная лаской света,

      Она испытывает лето,

      Как бы нетронута зимой.

      И, если в ледяных алмазах

      Струится вечности мороз,

      Здесь – трепетание стрекоз

      Быстроживущих, синеглазых…25

      Здесь присутствие гостьи в комнате героя обозначено четче, чем в предыдущем стихотворении, но лишь одним и почти воздушным предметом женского гардероба – вуалью. Зато вокруг этой вуали организовано все стихотворение. Она упоминается в первой строфе, описывается во второй и, как отметил Д. М. Сегал, задает образность финальной строки третьей строфы и всего стихотворения – «Быстроживущих, синеглазых» (ведь вуаль прикрывает верхнюю часть лица женщины, в том числе и глаза)26. При этом, как и в «Silentium», в стихотворении «Медлительнее снежный улей…» использован целый ряд слов, которые часто оказываются задействованы при описании чувственного влечения: «опьяненная», «изнеженная», «лаской» и особенно – «трепетание». Только вместо женщины и мужчины любовную сцену разыгрывают «бирюзовая вуаль», предстательствующая за женщину, и ласкающий ее комнатный «свет».

      3

      Во втором издании «Камня», вышедшем в декабре 1915 года (на обложке проставлен 1916 год), автор поместил еще два ранних стихотворения,