Вообще, я и сама бы догадалась, но она выводила меня из себя.
Тут детектив Чемберс хлопнула себя по бедрам и поднялась на ноги.
– Ай, к черту, это уже не поправить, двигаемся дальше! – жизнерадостно заявила она и обернулась вокруг себя, словно только что осознав, где находится. Я узнала это выражение лица, я видела его сотни раз на незамутненных лицах первокурсников: смесь восхищения и любопытства. – Потрясающее место, здесь так чисто, все такое белое, как будто в фантастическом фильме. Может, мне надеть халат?
– В этом нет необходимости.
Детектив Чемберс окинула взглядом висящие в ряд на стене халаты.
– Но почему нет?
– А вы разве не собирались уходить?
– Нет, я тут раздумывала… если не хочу попасть впросак в таком специфичном расследовании, вам стоит устроить мне краткий экскурс в ботанику.
Я фыркнула.
– Это невозможно.
– А вы постарайтесь, – возразила она, взглянув на часы. – У меня есть двадцать минут. Но имейте в виду, я полный профан, так что представьте, что на моем месте ребенок.
Я замолчала, задумавшись. Я никогда не читала введение в ботанику детям.
– А какого возраста ребенок?
– Предположим, десяти лет.
Я тоже сверилась со временем – студенты должны были прийти через час. Я планировала посвятить это время проверке работ, но перспектива дать урок ботаники десятилетнему ребенку выглядела куда более заманчиво.
– Хорошо, но ровно двадцать минут.
– Значит, мне стоит надеть халат?
Я вздохнула.
– Ну хорошо, надевайте.
Детектив Чемберс выбрала и надела халат, застегнув его всего на одну пуговицу и закатав рукава. Ох, это было моим проклятием – со счета сбилась, сколько раз я пеняла студентам за подобное наплевательское отношение к правилам безопасности.
– Нет-нет-нет, – одернула я детектива Чемберс и подошла к ней. – Если вы намерены ходить в лабораторном халате, то должны носить его как положено – это все-таки не модный аксессуар, а средство, обеспечивающее безопасность.
Я распрямила лацканы, застегнула все пуговицы и отвернула рукава вниз. К моему удивлению, детектив Чемберс не выказала ни капли раскаяния, а выглядела довольной и даже счастливой.
– Итак, начнем? – спросила я, усевшись за рабочий стол, и после энергичного утвердительного кивка начала: – На Земле существует 391 000 видов растений. Девяносто четыре процента из них – цветковые, которые также называются ангиоспермы. Остальные шесть процентов – гимноспермы, которые не производят цветков или плодов, потому что не образуют завязей… Десятилетние дети в курсе, что такое завязь?
– Конечно.
– Слово «гимносперм» греческого происхождения и обозначает «голое семя», то есть семена таких растений не защищены цветком