– Ценнейшие мои обитатели Цереры, ныне ведущие сытую и цивилизованную жизнь на этой планете. Я, наверное, был сильно занят, раз допустил у представительницы своего рода, мысль вседозволенности не у себя дома. Напомню, главное правило «Кодекса Недопущений» гласит: «Охота на территории планеты Земля строго запрещена в любых её проявлениях». Даирия нарушила правила. Хотя она же и помогала мне их установить много лет назад. Что же получается, начала гнить голова? Скоро начнется анархия?
Брамусгор с каждым словом, повышал голос. Напряжение в зале росло. Он встал и сделал шаг вперед. Тело его стало заметно увеличиваться в размерах и прорвало ткань черной рубашки и брюк. За спиной распахнулись костяные крылья, с которых стекала кровь. За пару секунд пространство между перегородками было заполнено прочной, эластичной мембраной. Мышцы на ногах заметно выросли, приобретя четкий крупный рельеф, словно каменные изваяния. Некоторые участки тела покрылись змеиной шкурой, темно-зеленого цвета. Лицо изменилось до неузнаваемости; кожу покрыли черные, плотные наросты. Уголки губ растянулись до середины щек, обнажая при разговоре череду острых, как лезвие зубов. Змеиный язык несколько раз показался из-за двух длинных передних клыков.
Плавным взмахом массивные черные крылья подняли Брамусгора на несколько метров над подиумом.
В зале все глаза были устремлены на хозяина. Страх и беспокойство за свою жизнь сгущали кровь каждого из присутствующих. Они понимали, перед ними парит не здравомыслящая особь, способная дать возможность оправдаться, а первородный; управляемый инстинктами; ему не ведома жалость.
Брамусгор ринулся в сторону Ирмы. Подхватив её словно маленького зверька, он взлетел под самый свод кирпичной крыши. Фемары затаили дыхание. Они не могли их видеть или слышать. Хозяина поглотила тьма. Лишь тонкие струйки красной жидкости недолго падали сверху, в дребезги разбиваясь о каменный пол.
Брамусгор сильно прижимал стройное тело Ирмы к стене. Крылья его плавно двигались из стороны в сторону, давая немного воздуха, в столь душном месте. Ирма молчала. Ей нечего было сказать в своё оправдание. Она уже ощущала приближение расправы; первый раз был на Церере. Тогда ещё молодой и полный энтузиазма изменить и продлить жизнь обитателей Цереры, Брамусгор спас её. Она же не оправдала его доверия и готова была понести наказание.
Брамусгор смотрел на неё обжигающим взглядом. Острым, длинным когтем он порезал себе руку. Кровь хлынула вниз.
– Даирия я не стану тебя убивать. Считай это благодарностью за твое служение мне. Но заберу то, что принадлежит мне. Завтра ты улетишь на Цереру и продолжишь своё существование по законам жизни его обитателей. Я не прощаю умышленных ошибок, – ровным спокойным тоном сказал Брамусгор.
У Ирмы вырвался истошный крик.
– Нет! Лучше убей! Я не смогу там жить! Я не хочу там жить! – умоляла она, нервно дергаясь под железной хваткой хозяина.
Брамусгор