Вероятно, грохот насторожил ожидающих за дверью громил и они открыли дверь. Какого же было мое удивление, увидеть вошедшего в кабинет Богдана Быковского.
В очередной раз он появляется, когда мне очень нужна помощь.
О Боже, я не верю своим глазам.
На меня удивленным взглядом смотрит Богдан Быковский. Он не показывает окружающим, что мы знакомы.
Один из «быков» Ирмы, помогает ей подняться. Нервы мои накалены до предела, но одно только присутствие Богдана и мне легче дышать.
В кабинете пару минут была тишина. У Ирмы мгновенно пропала истерика. Она поднялась с пола и поправила одежду. Выпрямившись, женщина, которая только что угрожала мне, стояла перед Богданом с опущенной головой. Любопытная была картина. Я не понимала, что происходит.
– Говори?– произнес Богдан хриплым голосом, обратившись к Ирме.
Ирма поправила растрепанные волосы, пригладив прядь за ухо и зло посмотрев на меня произнесла:
– Извини Ева, что тебе пришлось стать свидетельницей моего расстройства.
Богдан Быковский резко прервал Ирму и, вскинув ладонь вверх дал ей понять, что она может быть свободна.
Женщина гордо прошла мимо меня. Вслед за ней вышли полицейские, так и не сказавшие за все время не слова.
Мы остались одни.
Богдан закрыл дверь за Ирмой и, опершись о стену, пристально на меня посмотрел. Выражение его лица было торжественно-важным, но за спокойствием и серьезностью.
Я смотрю на этого высокого и чертовски сексуального мужчин, который в очередной раз, чудесным образом появляется, что бы спасти меня. Или нет…
Слова в моей голове перемешались, я совершенно не знаю с чего начать разговор.
– За два месяца ты уже в третий раз попадаешь в неприятные ситуации, – начал он.– Как думаешь это много или мало?
– Я вас не понимаю, – смущенно проговорила я.– Я же не специально, это все провоцирую. Так складываются обстоятельства.
Божечки, что я несу. Какие обстоятельства.
– Что на этот раз произошло, Ева? – спросил он бархатным голосом, снимая с себя темно синий пиджак и бросив его на спинку креста. – Здесь очень жарко, – сказал Богдан, видя мое смущение, на его действия.
Он открыл окно настежь, и кабинет наполнился свежим воздухом с едва уловимыми нотками его одеколона. Такой же запах был тогда и в машине. В памяти резко вспыхнула наша непринужденная беседа в его автомобиле, его сильные руки держащие руль, я в коротеньком сарафанчике. А сейчас стою перед ним в униформе. И раскрасневшиеся глаза, явно не светятся счастьем. Кровь горячей волной разливалась по моему телу. Нервное напряжение усиливалось. Мысли любого человека удивительным образом отражаются в его действиях. Если я уже поменяла двадцать оттенков красного, за эти три минуты и почти до мозолей натерла кончики своих пальцев, от волнения, то Богдан Владимирович вел себя очень спокойно и не торопился требовать от меня объяснений, по поводу падения на