– Подождите. Товарищ командир, вам, наверное, лучше поехать вместе с красноармейцем.
– Зачем это ещё? – не понял тот.
– Так вас и в штаб пустят без проблем, и донесение проверять не нужно будет. Одно дело – слова простого бойца, а другое дело – слова лейтенанта государственной безопасности.
Звание товарища чекиста я постоянно был вынужден выговаривать именно полностью, как бы длинно оно ни звучало. Воронцов служил в серьёзном ведомстве. И если бы я сказал просто «лейтенант», то это бы совершенно не соответствовало его настоящему званию. Дело в том, что в органах госбезопасности свои табели о рангах, и звание лейтенант госбезопасности приравнивалось к воинскому званию капитан.
И вот этот капитан, внимательно выслушав меня, с моими логичными доводами в общем-то согласился. Однако помнил он и о приказе, который мы получили. А потому покидать позицию не спешил.
И мне необходимо переубедить его, ибо я был уверен, что сейчас, когда все взвинчены в ожидании наступления, когда наше командование боится трусости, самовольного оставления позиций, саботажа и дезинформации, убедить командиров поверить сбежавшему с задания красноармейцу будет непросто. Да и долго будет идти информация. Пока Садовского остановят, пока задержат (ибо не могут не задержать), пока доложат командиру, пока тот доложит в штаб, пока те примут решение и захотят проверить полученную информацию, утечёт очень много драгоценного времени.
Всё это я высказал чекисту, а затем, чтобы мои слова звучали более убедительно, решил напомнить, что первую скрипку в данном оркестре всё же должен буду играть я. И что с позиций никуда отлучаться не собираюсь.
В конце же своей речи, показав на наручные часы, что были надеты на руке у чекиста, подвёл итог:
– Мы теряем время, товарищ лейтенант госбезопасности. Если противник захватит наши окопы, то остановим мы танки или нет, уже будет не так важно – нас всех убьют. Поэтому давайте действовать согласно сложившейся обстановке, которая поменялась не в нашу пользу. Сейчас важно донести до командования полученную информацию. Быстро и без проблем это сделать можете только вы. А пока вы думаете и сомневаетесь, немцы в наши окопы уже вскоре точно залезут. Больше нельзя медлить ни секунды! Выкиньте всё из головы и езжайте на доклад. Быстрее уедете – быстрее вернётесь. Сейчас самое важное – это предупредить штаб!
Воронцов от моих слов поморщился. Было видно, что он прекрасно понимает сложность ситуации. С одной стороны, у него есть приказ оставаться здесь. А с другой – внезапно напавшие немцы могут свести все планы на нет.
В конце концов, чекист, в очередной раз посмотрев в бинокль в сторону Троекуровска и не увидев там техники врага, принял решение:
– Ладно. Твоя правда, Забабашкин. Пока основного наступления нет, мы быстро обернёмся. Садовский, двигай за мной.
– Подождите! А я?! Я тоже хочу! – неожиданно начал паниковать Зорькин, который последние несколько минут молчал.
– Ты? –