– Ну так что? – вопросительно вскинула она брови.
– Да уволился опять, – махнул я рукой.
– Да что ж такое? – искренне огорчилась Юля, – Что ж тебе так не прёт?
– Да наплюй! – отчаянно предложил я – Давай лучше выпьем!
– Давай! – охотно согласилась она.
Золотая ты моя! Всё снова закружилось в мерцании играющего во мраке света, оглушающей басами музыки и обжигающими порциями крепкого алкоголя. Йо-хо-у-у-у! И я снова был счастлив. Клянусь, я был счастлив. Мы танцевали с ней, постепенно растворяясь друг в друге. Она обвивала тонкими руками мою шею и искала жадно своими губами мои.
– Поехали ко мне, – прошептал я ей на ухо.
Она удивлённо отпрянула.
– А как же… твоя?
– Нет больше… моей, – усмехнулся я, – и уже не будет.
– Ну тогда, – равнодушно пожала Юля плечами, – поехали.
Обожаю её! И уже скоро переплетались пальцы, сливались наши дыхания и ночь раскалялась зноем разгоряченных тел. И сознание отрывалось и улетало вверх, чтобы ударившись о потолок, снова упасть, проникая в самые потаённые наши грешные глубины. Снова и снова… И темнело в глазах, и прерывались вздохи, и сводило сладкой судорогой напряжённые тела. Юля-я-я!
Утром меня разбудил запах доносящегося из кухни свежесваренного кофе. Впрочем, меня, раздавленного жутким похмельем, это ничуть не обрадовало.
– Привет! – добрым ангелом в моей сорочке на голое тело появилась Юля, – Кофе будешь?
– Я щас сдохну, – пересохшими губами прошептал я.
– Бедненький, – Юля присела на край кровати и погладила меня по голове. Ладошка у неё была ласковая. Добрая.
– Воды, – прохрипел я, – холодной.
– Сейчас, – кивнула Юля, – Я тут подумала: неспроста тебе с работой так не везёт. Сглазили тебя. К бабке тебе какой-нибудь надо. Порчу снять.
– Юля, – взмолился я, – Ты дура что ли совсем? У меня и так сейчас башка лопнет, а ты меня грузишь. Воды дай, человек ты или нет?
Юля, вздохнув, ушла на кухню и, вернувшись со стаканом холодной воды, снова присела ко мне на кровать.
– Послушай, – снова начала она, глядя как я судорожно глотаю воду, – Меня тут подруга с одним экстрасенсом познакомила. Он с неё порчу снял. Венец безбрачия. И ты не поверишь – у неё скоро свадьба. А ведь столько лет до этого…
Я заметил, что она размеренно, на каждое третье произнесённое слово, пальцами касается моей руки.
– Ты что делаешь? – насторожился я.
– Это я якорь тебе ставлю, – бесхитростно пояснила Юля, – Чтобы ты это не просто так послушал, а с пользой для себя.
– Нет, ну ты нормальная, а? – страдальчески скривился я, – Ерундой всякой я ещё не занимался…
– Зря ты так, – пожала она плечами, – Но если захочешь – скажи…
Ты ж моя хорошая! Красивая, добрая. Почему ж, ты глупенькая такая, Юля? Хотя, наверное,