Королевская кобра. Комбат Найтов

снарядов к 107-миллиметровой пушке нет, Родимцев стреляет шрапнельной гранатой, поставленной на удар с минимальной задержкой. Снаряд пробивает броню и 17-ть килограммов тола и стали, с восемью тысячами готовых шрапнелин, рвется внутри танка, а там же укладка! От средних немецких танков этом случае остаются, максимум, ступицы. На этот раз «пострадала» 6-я танковая дивизия немцев. Лужский рубеж пока держится, а дивизия начала выгружаться в Красногвардейске (в Гатчине). Как только развернули дивизионную радиостанцию, так приняли первое сообщение от сводной роты. В ней осталось три БэТэшки, два т-28 и КВ-3. Загружен последний комплект гранат, больше боеприпасов к ЗиС-6 нет. Просят обеспечить подвоз топлива и боеприпасов.

      Мы действовали исключительно из засад, достаточно свободно выбирая себе место для боя. От опеки со стороны 41-го корпуса удалось отделаться, так как принимать на себя разношерстную чужую «роту» никто не хотел. ЗиС-6 – нештатная пушка, поэтому, как только заходил разговор о снабжении, так все командиры давали полный назад. Со складов дивизии сумели забрать четыре комплекта по 55 снарядов. Больше гранат на складе не было, только ОФы. Да и автомашин было всего шесть, все восстановленные, а еще требовался бензин и соляр. Остальные танки сидели на подножном корме, «стреляя» и подбирая снаряды к своим орудиям. Литовский брод выбрали потому, что знали, что все мосты, в том числе и у брода, заминированы. Пехота 41-го корпуса рванула на правый, восточный, берег Великой, как только увидела громадную немецкую колонну, которая накатывалась с запада на жидкую систему обороны в этом месте. 25-й УР находился севернее, и немцы хорошо это знали. Более того, на мост немецкая разведка не пошла, переправилась через брод, на котором мин и заграждений не было. «Не успели!» Разведку танкового полка мы тоже пропустили на этот берег, ей далеко не уйти, «основные» силы роты замаскировались правее, дорогу мы заминировали, там, где с двух сторон лес. С одной стороны – танковая засада, а со второй – противопехотное минное поле. «Пожалте бриться!». Наша «троечка» самоокопалась, проделав небольшую дорожку скрепером, который мы приспособили к танку, сняв его с разбитого грейдера вместе со всей гидравликой. Углубление и бруствер скрывали полностью корпус и гусеницы, а танк мог свободно менять позицию, перемещаясь вдоль всего участка с бродом. На этом берегу находилась небольшая команда подрывников от Псковского НКВД, на которую была возложена задача по обороне и подрыву моста. Задачу им поставили не мы, но они очень обрадовались подошедшей танковой роте и небольшому десанту на броне каждого из танков. Так как прямо из Черехи, то боеприпасов было завались, и пулеметов много. Зампотех куда-то слинял, сразу, как стало известно 2-го июля, что немцы возобновили наступление и прорвали фронт на нашем участке, в 140 километрах от Пскова. Поэтому мы вскрыли еще один склад с боепитанием, и вооружили поголовно всех пулеметами ДТ. Почти на всех у них стояли оптические прицелы. Мощная штука, жаль, что сошек не имелось.