Все трое стояли вдоль стены, прислушиваясь к громким разговорам и десяткам специальных названий, пытаясь понять, о чем идет речь. Когда железная дверь распахнулась, на несколько секунд в мастерской воцарился гул, и по крайней мере Николаус и Реха почувствовали себя лишними, неловкими и уверенными лишь в том, что они кому-то мешают.
Курт, закурив сигарету, подошел к группе, окружавшей Хаманна, и сказал:
– На самом деле, у вас должны быть электроды в запасе, начальник.
Хаманн зажмурился. Ему не понравился вызывающий тон, но, во всяком случае, к новичку и его вопросу он отнесся серьезно и объяснил ему некоторые досадные трудности с доставкой материала.
– Мы работаем с высоколегированной сталью, которая подвергается огромному давлению, – сказал он. – Пока мы зависим от электродов из Западной Германии. Но, понимаешь, уже проводят испытания, и наша бригада экспериментирует с этими первыми электродами из ГДР.
– Вот это да, – отозвался Курт, и мастер увидел, что на его лице отразилась заинтересованность, и потому добавил:
– Можешь подсчитать, сколько ГДР на этом сэкономит, если испытания пройдут успешно.
– Получите большую премию? – сказал Курт, смеясь и потирая большой и указательный пальцы.
– Сколько-то получим. Но дело не в этом, – холодно сказал Хаманн и отвернулся.
Курт ухмыльнулся за его спиной и подумал: «Посмотрите, Наполеон идеалист, и эта роль ему даже подходит. Но дело не в этом… Пусть рассказывает это партийному секретарю, но не мне. Как будто он тоже не заботился о том, чтобы заработать как можно больше денег, получить премии и купить машину».
Глядя на широкую спину мастера, он с чувством ненависти подумал: «Как мне противны эти чертовы лицемерные идеалисты! Если работа – цель жизни, что это за жизнь тогда…»
Затем в комнату вошел инженер-сварщик Августин, худой мужчина в твидовом костюме, с беретом на седых волосах. Он сказал, что у него есть машина и он поедет в Котбус за электродами, но он все еще не может найти водителя.
– Я могу вас отвезти, – тут же предложил Курт.
– Права есть?
– Давно. Я хорошо вожу на сильной машине, в среднем езжу до ста десяти, вы ничем не рискуете, – быстро сказал Курт.
– Молодец, – сказал Хаманн. – С меня пирожное. Так что вперед.
Августин задержался около Рехи и сказал:
– Я все время смотрю на вас. Вы напоминаете мне мою первую любовь. Темные волосы, глаза…
– Что за лирика, товарищ Августин, – сказал Хаманн. – Почему же ты на ней не женился?
– Она не хотела. Я был беден. Учиться пошел только после сорок пятого… После я встретил ее лишь однажды. У нее трое детей. – Он смущенно улыбнулся. – Но ладно, это старая история… – Он кивнул Рехе и вместе с Куртом вышел