Троллейбус остановился, водитель открыл двери и в ужасе выскочил из салона. У Душителя из располосованной шеи фонтаном била кровь. Он зажал рану рукой, встал и, шатаясь, двинулся к двери, но, не дойдя, повалился на сиденье. А Меглин аккуратно сложил нож, спрятал в карман и заговорил в своей обычной манере – то ли обращаясь к Есене, то ли к самому себе:
– В школе он носил фамилию матери. Когда она умерла, взял другую, отца. Поэтому в списке мы его не нашли бы. Знакомься: Анатолий Белых, липецкий душитель. Болезненный и забитый в детстве мальчик, который очень хотел, чтобы его любили девочки. Но они его не любили, а дразнили, били и не давали. Он вырос и пошел в милицию. Думал, девочки дают тем, у кого есть пистолеты. Не-а, не дают! Как ты первый раз понял, что тебе надо, а? Задерживал кого-то? Шлюху? Стал душить и вдруг кончил?
Душитель повернул к нему заплаканное лицо и прошептал одними губами:
– Прости…
– Да, в детстве тебе досталось! – продолжал Меглин. – Но зачем столько – десять девчонок? Теперь ты не сможешь с этим жить. Не можешь жить – ну так сдохни.
Повернувшись к Есене, добавил:
– Ты была бы одиннадцатой. Нет уж, Толя, давай на десяти остановимся.
Душитель, собрав последние силы, поднялся, вышел из троллейбуса, сел прямо на землю. И умер.
В комнате для допросов Седой достал из портфеля пластиковый пакет, в котором лежал перочинный нож.
– Узнаете? – спросил Есеню.
– Да. Он носил его с собой. Всегда.
– Вы утверждаете, что Душитель напал на Меглина, а тот оборонялся. Однако характер ранения говорит об обратном.
– Я говорю, что видела, – настаивала девушка.
– Бросьте, – устало усмехнулся Седой. – Мы все знаем. Мы ему разрешили.
– Что разрешили?
– Знаете, – объяснил Седой, – если собака взбесилась, ее уже не вылечить. Можно только усыпить. Работа неприятная, но кто-то должен это делать.
И затем, видя, что девушка ему все еще не верит, добавил:
– Мы знаем, что это сделал Меглин. Я хочу понять, что в этот момент почувствовали вы.
Есеня задумчиво посмотрела на следователя и коротко ответила:
– Ужас.
…Возле дома Славика стояло сразу несколько машин: полицейский автомобиль, «Скорая», легковушка родителей похищенной девочки и еще одна – матери Юли и Алисы. Санитары вывели из дома Славика, полицейские бережно вывели похищенную девочку, передали родителям. Последней вышла Юля. Она явно не знала, как себя вести, куда идти. Стоявший рядом с крыльцом Меглин сказал:
– Мы теперь за тобой присматривать будем. Всю жизнь. Ты теперь наша, поняла? Иди…
Алиса первая обняла сестру и заплакала у нее на груди. Затем подошла и мать, обняла девочек, повела